Антон положил руку на плечо Кыру:
- Надо идти. Смотреть на уламров. Смотреть на Сашу. Где они.
Кыр кивнул.
- Я иду. Два воина идут. Ты не идёшь. Ты идёшь шумно. Ждёшь здесь с воинами.
Антон скривился. Но ничего не поделаешь. Во-первых, Кыр прав – никогда им не научиться передвигаться так, как местные охотники. Словно тень проскользнёт, оглянулся, а уже нет ничего там, где эту тень заметил. А во-вторых, Кыр – вождь. А на войне приказ командира – закон.
Лишь бы с Гусей всё хорошо было…
* * *
С Гусей хорошо не было.
Точнее, с ним было совсем плохо.
С дурацкой однообразностью повторялось то же, что было здесь во время его первой встречи с Яли и его уганрами. Он опять стоял со связанными руками перед вождём Яли, и тот опять пытался его убить. Точнее, не убить, а проверить достоверность сообщённых «белым духом» сведений. У вождя что-то перемкнуло в голове от того, что сказал ему Саша. Яли согласился, что теперь он – единственный лидер в племени, единственный и неоспоримый. А коли так, то некому ограничить его в праве на две вещи: узнать, где аннува, а также при возможности вызвать дух могучего виды Дира и поторговаться с ним за жизнь его подопечного.
И то, и другое предполагало подвергнуть мальчишку пыткам. Тогда всё и обнаружится. Ежели он засланный от аннува – в процесс вмешаются аннува. Если переброшен сюда с неведомым заданием видой Диром – соответственно, тот вступит в переговоры. Возможность, что не вступится никто, вождь Яли не рассматривал. Это было несерьёзно. Мальчишка явно водится с миром духов – он белый и знает необычное. Да и вида Да – шаман мощный, прозревает миры. Раз он подтвердил, что мальчишка – от духов, значит, так и есть. Так вот теперь пускай духи – или люди – или аннува – приходят ему на помощь, а мы поглядим, какую из этого пользу можно будет извлечь.
В отличие от вождя, Саша вовсе не питал надежд на помощь со стороны виды Директора. Напротив, он как-то твёрдо знал, что тот здесь не появится. Аннува – те да, те где-то рядом. Но сумеют ли они его освободить прежде, чем вождь Яли нарежет из него ремней и поджарит пятки – костерок аккурат сейчас и разводят? Почему-то крепло ощущение, что нет. Не успеют.
Так что Сашка отчаянно трусил. Стоял и трусил. Хоть бы ножик достать, может, удалось бы перерезать ремни и рвануть к лесу! Но не удаётся так извернуться, хоть руки и спереди завязаны. Да и не дадут – вон сколько глаз на него смотрят, вмиг оружие отберут.
И хоть бы один дружелюбный взгляд, твари! Сколько я вам всего рассказывал, как вы на меня с почтением глядели! А стоило только одному вождю переменить отношение – и всё, вся банда волком смотрит!
Господи, что же делать, что делать, а?
Господи!
* * *
Алине было тревожно. Вот прямо-таки места себе не находила! Что там с мальчишками? Как они, всё ли в порядке? Хоть бы телефон был, эсэмэску кинули бы… Да какой тут телефон! В полукруге падающего от входа в пещеру света сидят женщины и частью ладят стрелы с костяными наконечниками, частью плетут сеть из непослушного конского волоса. Та ещё работка – понавязать все эти узлы! Хорошо, что неандертальцы эти – ребята с одной стороны умные, на лету идеи схватывают, а с другой – терпеливые. Жизнь приучила. Сидят, работают. И она, Алина, среди них.
А мальчишки воюют. И если хотя бы один из них с войны не вернётся – ей оставаться тут навеки. До самой смерти. Среди этих милых, очень нежных друг к другу, хоть и грубых на вид людей но… чужих. Даже не иностранцы. Можно сказать, что частично – даже не люди. Не потому, что неандертальцы, а она. Алина, - представитель вида хомо сапиенс. Вида, как показывает практика, враждебного неандертальцам. Нет, не поэтому. После рассказов о том, что творят с арругами уламры, если доведётся встретиться, девочка определила точно: это фашисты. Не лучше гитлеровцев с чужим народом дела творят. Неандертальцы, хоть какие, ближе, чем те звери.
Но вот с другим ничего не поделать – с совершенно иным складом мышления. Тут нет, например, разговоров ни о чём, разговоров просто так. Всё предельно, зверски конкретно. «Надо собрать ягод. Идём, Арина!» И всё. Будут собирать и молчать. Ни вид этих зелёных волн, уходящих к горизонту, ни роскошь водопада – не того ли самого, что падал в Шварцвальде в её времени… как бишь называется… забыла – в общем, ничего не способно отвлечь от выполнения главной задачи.
А с другой стороны, самая буйная фантазия по поводу духов и всякого потустороннего. Всё, что окружает, - контролируется каким-нибудь духом. Не бога - имени нет. Просто духи сидят во всём. И с ними просто живут! Вот как мы, скажем, с машинами. Соблюдай правила дорожного движения, переходи улицу там, где можно и на зелёный свет – и они тебя не переедут. А коли переедут – значит, или сам что-то неправильное делал и обидел духа, либо не повезло – затесался в разборку между потусторонними силами.
Да они даже сказки русские не понимают!
Всю жизнь здесь?
Ой, мамочки!
