Она, конечно же, ни секундочки не любила этих двух глупых фанфаронистых мальчишек! Во-первых, подумаешь! Во-вторых, они ещё маленькие. В-третьих…
В-третьих, она не могла выбрать, кого из них любит больше…
В школе они дружили именно что «в общем». Слишком разные были интересы, слишком велика стенка между мальчиками и девочками. Внимание, однако, таких двух разных, но получше разных прочих, мальчишек ей нравилось. Нравилось их разыгрывать. Нравилось, когда рассказывали по секрету, что Антон опять кому-то наглядно доказал, что никакие они не «тили-тили-тесто». А на самом деле они друг к другу в гости ходили. Нравилось также, когда этот весь и внешне, и внутренне вихрастый Сашка вставал рядом с Антоном, и их как-то само собой получалось трое. Можно было даже подумать, что из них получается одна команда в каком-нибудь квесте…
И вот этот квест получился сам собой. Да какой! Обратно не отмотаешь, и запасной жизни не возьмёшь! Здоровья не докупишь, а вооружение приходится выстругивать и плести самостоятельно – и до кровавых волдырей на пальцах.
И главное – ждать. Ждать своих мужчин с войны.
И бояться. Вот они не вернутся – и что ты будешь делать? Не просто в горе погружаться – ведь жить и дальше придётся. Но только домой уже не вернуться никогда. И с близким больше не поговорить. И ни на кого не опереться. И вообще…
Когда она их ждала, выплетая новые сетки и выравнивая новые стрелы, то всё время корила себя за такие мысли. Мальчишки там, может, умирают… а она думает, как ей тут жить без них. Словно заранее хоронит!
Но и избавиться от этих мыслей не могла, хотя усиленно гнала их.
А тут ещё явно юные здешние мальцы, которых на войну не взяли потому, что в мужчины и воины ещё не произвели, - эти мальчишки на неё явно с особым интересом поглядывают. То заговорят, то кусочек получше предложат. От своего, мужского, «меню» оторванный. Вот не вернутся её друзья – и как-то с этими придётся устраиваться. А они всё же некрасивы-ые!
Но слава богу, всё обошлось. Вернулись! И вернулись с победой!
Сначала молодой воин прибежал, Ыргу. Захлёбываясь от восторга, рассказал, что сотворили небывалое – победили проклятых уламров! Оно, конечно, поскупее прозвучало, типа: «добыли злых уламров», - но жесты были более красноречивы. Ни дать ни взять – наш солдат в кино, когда Рейхстаг взяли. Только автомата не хватает, чтобы салют устроить!
А уж как изображал события! Как сидели арруги в лесу, луки натягивая и копья сжимая. Богатыри в засаде. Как зазвал «мудрый рюдь Антон» уламров прямо под их стрелы. Как вдруг выпрыгнул другой «рюдь» прямо из толпы врагов и убежал. А вождь Кыр сразил вождя врагов мощной стрелой. А потом заметались уламры, не зная, куда бежать. А сверху их разили храбрые арруги. Много сразили, не сосчитать. Половину, не меньше. Потому что метались те по оврагу, а арруги их сверху гвоздали. И не много врагов смогло убежать обратно, и все они ранены были. И пошли за ними арруги, как ходят за подраненным оленем или зубром – не давая остановиться, не давая поесть, не давая набраться сил.
Только он, Ыргу, уже этого не видел. Ибо послал его вождь Кыр рассказать о великой победе и порадовать своих сородичей, и сказать, что никто не умер из воинов!
Но затем ещё неделю пришлось ждать возвращения отряда, возвращения Антона с Сашей. Решили, видишь ли, окончательно уламров запугать и прогнать их за перевал. Чтобы, дескать, даже когда ухватятся они, наконец, все втроём за их таинственный и страшный камень, - даже тогда чтобы злые люди не смели забираться в эти места. Где живут и охотятся неандертальцы. Ибо оказались эти неандертальцы в сто раз добрее, лучше, честнее, чем те люди…
А может, и все люди вообще…
И вот теперь она сидела между своими друзьями и не могла отвести глаз от обоих. Хотя, как ни стыдно самой себе признаться, от Антона – больше. Не могла отвести. Сашка, конечно, герой. От рассказов о его приключениях среди уламров волосы иногда шевелились. Хотя Гуся, вопреки своему обыкновению, не захлёбывался и не перескакивал с места на место в пересказе и не приукрашивал, прихвастывая собою. Видно, что подействовали на него все эти события на грани между жизнью и смертью, причём только выдержка и вроде бы противоречащая ей безоглядная отвага помогали отделить одну от другой.
И всё же Гуся был Гуся: сами приключения занимали его куда больше, нежели уроки, которые можно было из них извлечь.
А вот Антошка другой. Победитель здесь – он. Он, выдравшись из боли и небытия, мгновенно сообразил, что к чему и что нужно делать. Мгновенно вычислил, как себя правильно вести. Арруги добрые… но ведь и их нежданные гости были для них просто новым сортом враждебных уламров… И кто знает, что было бы, когда Сашку захватили, и всё выглядело так, словно те воссоединились со своими родственниками? А Антошка, раненый и слабый, не знаючи языка, сумел найти слова и поставить так контакт с арругами, что вскоре те стали доверять ему чуть ли не больше, чем себе!
А спланировать, как выручить Гусю – и в принципе, и в тот момент, когда того принялись пытать, и нельзя было потерять ни одной секундочки? Да ещё и самому не попасться.
Нет, Антошка был настоящий герой! И Сашка был герой. Но Гуся был герой сам по себе. Герой. Что тогда, с динозаврами. Что теперь. Герой. Но герой вообще. В принципе.
А Антон был ещё и… был лидером. Был надеждой. Надёжной надеждой. Командиром. Умницей. С таким не пропадёшь! Он был герой для людей.
И немножко – для неё…
* * *
Мы должны уйти, сказал Антон арругам. Так надо, сказал он вождю Кыру. Нам надо к себе. Нас ждут.
Понятно, согласился вождь. Каждый принадлежит своему племени. Я хочу, чтобы у вас там всегда была счастливая охота.
Мы вернёмся, сказал Саша. Вот отвезём подарки и добычу и постараемся вернуться. Проверим, как вы тут, не вернутся ли злые уламры.
Да, покивали охотники, глядя на челюсть динозавра, ожерелье вождя уламров, лапу с когтями, копьё вождя Кыра и пару дротиков, прихваченных с поля недавней битвы.
Да, сказал вождь Кыр, со стуком закрывая лезвие швейцарского ножа. И когда ты вернёшься, ты увидишь, что я сохранил твой острый камень.
Алина не сказала ничего. Она плакала, уткнувшись лицом в плечо старой ведуньи. А та всё отрывала её лицо от плеча и тёрлась с девочкой носом об нос…
А потом они трое отошли в глубь пещеры, туда, куда принесло их в самом начале. И положили ладони на свой таинственный камень.
И тот начал нагреваться…
КОНЕЦ
