…Этот губительный и на деле, и по имени народ, — начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жён; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять...
А если верно – а оно, скорее всего, верно – предположение, что перед нами позднейшая вставка в «Житие», то не исключено, что речь как раз о войне Олега 941 года. Даже не 860-го, как я предположил ранее – оно, конечно, и то предположение не ошибка, но всё ж напрямую тогда о войне в Вифинии-Пафлагонии в источниках не говорилось. Константинополь брали, это да. А тут всё совпадает – и место, и зверства…
Кстати, в отличие от 860 года и воевали дольше – не один месяц, а четыре. Что, в общем, говорит о серьёзной организации дела. И если бы не досадное поражение Игоря – кто знает, как бы сегодня мы вспоминали ту войну…
Трудно сказать точно, почему Олег разделился с Игорем. Но полагаю, что русам стало известно, что вход в Босфор замкнут цепью, а за нею ожидают подхода их флота греческие корабли. Ума много не надо, чтобы это установить – выдвинул вперёд лодку-две, чтобы посмотрели, как там себя противник ведёт. Уяснили обстановку, собрали военный совет. Решили основными силами напасть на Вифинию-Пафлагонию. Вряд ли Олег таким образом планировал обойти босфорские укрепления по суше и обрушиться на Константинополь с востока. В конце концов, дураком он едва ли был, а значит, понимал, что если у предшественников в 860 году и был шанс взять ромейскую столицу с наскока и отсутствие императора, армии и флота – то теперь такого шанса не было. Зато хорошая диверсия на побережье убивает сразу несколько зайцев: и Песаху достойный отчёт будет, и добыча воинам, и греков почти безнаказанно потрепать – основные силы-то у Царьграда собраны, город берегут.
А Игорю, вероятно, поручили просто блокировать византийский флот в Проливах. Чтобы тот не мешал развлекаться в Вифинии основным силам. Задача как раз для сына великого князя. А если греки выйдут из-за цепи - уничтожить их в абордажном бою. При том численном превосходстве, которым, по уверениям источников, обладали русы, дело это было непростым, но выполнимым. Надо было только не вытягивать корабли в линию – вечная ошибка русских, которую ещё и сын Ярослава Мудрого Владимир в 1043 году совершил. Был шанс прорваться к огнемётным хеландиям, которых не могло быть слишком много. Пусть даже их было 15, как о том рассказывают. Массированным кулаком надвинуться, ценою сожжения нескольких судов – ведь эти сифоны с «греческим огнём» не могли стрелять бесконечно, им же перезаряжаться нужно было, давление поднимать… - ценою сожжения всего нескольких судов подойти к хеландиям, захватить или утопить их. И порядок! Нет, им позволили прорваться в середину строя, после чего битва превратилась в побоище. Ведь против одного огнедышащего греческого корабля оказывались по одной-две русские однодеревки, а не по десятку-другому, как было бы при массированном броске. А фланги успевали не помочь, а лишь сбежать.
Судя по тому, что описывают, уцелевшие успели ретироваться к Олегу:
Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре.
А то, что –
- послан был тогда по суше им на перехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами, -
- позволяет заключить, что вместе с беглецами силы русов значительно превосходили греческий флот, даже с учётом огнемётов. Именно поэтому даже и победоносный византийский флот не решился идти наказывать оставшихся русов, а был послан по суше сухопутный корпус.
