Вот самый авторитетный автор X столетия, византийский император Константин Багрянородный пишет большой политический трактат под названием «De administrando imperio» («Об управлении империей») своему сыну. В этом принципиально важном труде, наполненном описаниями соседних с Империей народов и советами, как с ними обращаться, император о варягах говорит… ничего он о них не говорит!
При этом он знает, что русы - существуют: он лично принимает русскую княгиню Ольгу, знает о существовании архонта Ингора, его сына Сфендослава и проч. Он знает, что у него русы воюют за Крит. И вообще их довольно много в империи. Потому русы и взаимоотношения с ними и находят отражение на страницах обращённого к сыну трактата.
А вот кто такие варяги, император не знает! А если и знает, то в своём труде не упоминает. Это значит, в переводе с политичесакого языка на человеческий, что русы для него существуют в качестве политической субъектности. А варягов перед его государственным взором просто нет!
В другом трактате – «О церемониях» («De ceremoniis aulae Bizantinae») - Константин при описании приёма тарсийских послов, упоминает, что при нём присутствовали –
- крещёные росы. /*/
Иными словами, в императорском дворце охрану несут русы.
А варягов – снова нет.
Или - ещё нет.
Ибо позднее они в византийских источниках появляются. Вот только… никто их с русами никогда не связывает! Например, как следует из очень интересного исследования дореволюционного русского историка В.Г.Василевского, в целом ряде византийских императорских распоряжений – хрисовулов – варяги и русы, находящиеся на службе империи, не только не являются синонимами, но и прямо разделяются друг от друга национально. Аналогично тому, как булгары отделены от франков, а сарацины от немцев:
…варангов, рос, саракинов, франков …
…
рос, варангов, кульпингов, франков, булгар или саракинов…
…
росов, варангов, кульпингов, франков, булгар, саракинов…
…
…рос, варангов, кульпингов, инглингов, франков, немицев, булгар, саракин, алан, обезов, «бессмертных» и всех остальных… /*/
Любопытен в этой связи такой факт: скандинавские «варанги» различаются и с англичанами, хотя с 1070-х годов византийские наёмники-вэринги в основном формировались уже из англо-саксов, вынесенных Вильгельмом Завоевателем с родины. То есть из англо-саксов скандинавского происхождения. И чуть позже, в XII веке, когда сицилийские норманны встречались с вэрингами в бою, они знали о своей родственности, воевали похоже, говорили на похожих языках…
Кроме того, некто Кекавмен, автор середины XI в., рассказывая об осаде города Идрунт в Италии, сообщает, что его обороняли –
росы и варяги. /*/
Похоже на рефрен из русской летописи:
…совокупи воя многы — варягы, и русь, и поляны, и словѣны…
В 940-е годы время германский посол при византийском дворе и епископ Кремонский Лиутпранд разъясняет, что русы - это норманны:
Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду называют русиями, rousioj, мы же по местонахождению именуем норманнами. Ведь на немецком языке [lingua Teutonum] nord означает север, а men - человек; поэтому то северных людей и можно называть норманнами.
При этом он не выделяет варягов в общем русском войске:
Королём этого народа был [некто] по имени Игорь [Inger], который, собрав тысячу и даже более того кораблей, явился к Константинополю.
…
Итак, расположившись посреди русского [флота], они принялись метать вокруг себя огонь. Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени.
…
После этого Игорь в великом смятении ушёл восвояси; победоносные же греки, ликуя, вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых [русских пленных], которых Роман повелел всех обезглавить в присутствии моего отчима короля Хьюго. /244/
Подробно пишет современник, не правда ли? Зная подобные детали, мог ли он ошибаться в этническом определении русов, которых видел он сам и видел его отчим?
Итак, каковы информемы?
1. Поначалу византийцы знают русов , но не знают варягов.
2. Затем варяги появляются в Византии в качестве наёмных воинов.
3. Византийцы отличают варягов от русов , франков, булгар и представителей прочих народов.
Выводы?
Варяги для византийцев – отдельная и самостоятельная категория наёмных солдат, не тождественная русам.
Общее для русских и византийских источников также вычленяется предельно легко. С 860 года (как минимум) Византия знает русов и понятия не имеет о варягах. В это же время на территории будущей Руси понятия не имеют о русах, но знают варягов, которые приходят из-за моря и пытаются обложить данью и покорить местные народы.
Затем, когда Русь, пошла ли она от варягов, от славян или от марсиан, конституизируется, и через вполне законный промежуток времени и на Руси, и в Византии видят два отдельных явления – варяги и русы. Причём если Византия в качестве государства нанимает на службу и тех, и других, то и Русь, тоже уже будучи государством, нанимает на службу… только варягов. Ещё бы! – не могут же русы брать в наёмники сами себя.
Одним предложением: изначально византийцы знакомятся с русами, но с течением времени в их политическом кругозоре появляются отличные от русов варяги.
Одной фразой: варяги и русы со временем начинают различаться друг от друга.
Одним словом: время.
Благодаря тому, что оно идёт, русы и варяги образуют не совпадающие круги, а определённые цепочки последовательных изменений-перетеканий.
Выглядит это в чистом виде так:
- русы Игоря (т.е. времён Багрянородного) - тождественны норманнам для внешнего наблюдателя из Европы;
- норманны для этого же европейского наблюдателя тождественны датским, шведским, норвежским пиратам и воинам – викингам, широко говоря;
- русы-норманны-викинги, однако, не считают варягов своими - и даже равными себе чужаками, с которыми непозволительно вести себя не по законам чести;
- варяги не равны и не тождественны русам даже в русском войске, при этом они (связка-дихотомия Святослава-Свенельда) настолько автономны, что их вождь не только подписывает вместе с великим князем мирный договор, но и позволяет себе покинуть своего войско русов в беде, причём это предательством не считается, а Свенельд сохраняет высшие позиции в русском истеблишменте;
- наконец, к 990-1000 годам и для византийцев эти понятия разделяются: воюя вместе с русскими войсками (как, например, в истории с Калокиром), они имеют гвардию из варягов/вэрингов.
Вот как это выглядит во времени:
860 – 940-е: русы = варяги = норманны = скандинавы = викинги;
960 – 970-е: русы = норманны = скандинавы, русы ≠ варяги;
980 – 990-е: русы ≠ скандинавы;
990 – 1000-е: русы ≠ варяги; варяги = скандинавы.
Вот такая получается эволюция различных групп и поколений викингов.
Но ещё интереснее, что и термин «варяги» – географически не «русский». Несмотря на видную их роль именно в русской истории. Ибо в скандинавских сагах «вэрингами» называют только тех, кто служил в Византии. А в самой Византии, как указывает синхронный автор Иоанн Скилица, -
- варанги... называемые так на простонародном языке. /*/
Иными словами, это термин из византийского лексикона. Причём простонародного. То есть не официального, договорного, а того, на каком общались непосредственно с дворцовыми гвардейцами, перенимая их терминологию. Которая, в свою очередь, явным образом взята и переработана (в этом узком аспекте) из древнесеверного поэтического языка. Так и видишь оказавшихся при константинопольском дворе воинов, распевающих на пирах древние сказы о «поклявшихся», о верных и честных, о грозных и умелых. Откуда ключевой термин и перешёл в обиход ромеев, поначалу затруднявшихся с точным этническим определением новых наёмников. Которые и сами затруднялись с определением себя, ибо «наёмниками» зваться было не комфортно, а термин «солдат» будет изобретён ещё только лет через четыреста. Зато слово «клятвенники» решало проблему и с самоуважением, и с определением места и функций в византийской силовой системе…
А уж оттуда это понятие через ромейских, греческих попов и книжников пришло на Русь. Где как раз была та же проблема: и русь – скандинавы, и русского князя наёмники – скандинавы, и в то же время путать их никак нельзя, если голову свою жалеешь. Вот и прижился термин.
Любопытно, что до этого времени и скандинавские саги тоже никаких варягов не видят и не знают. В приведённых выше отрывках из саг действуют не варяги, а лишь «воины» в составе «дружины». А вот варягов (vaeringjar), согласно известному русскому историку С.А.Гедеонову, саги отмечают лишь среди событий начала 1020-х годов.
Но тогда почему русские летописцы начали соотносить варягов сначала со скандинавами, а затем и с русью?
Если снова пробежаться по нашей подборке летописных известий о варягах, то мы немедленно увидим… два их образа! Один – возникает в постоянном рефренном, вроде бы даже и ритуальном присказе:
Поя же множьство варягъ, и словѣнъ, и чюди…
…
…нача съвокупляти вои многы, и посла по варягы за море…
…
…совокупи воя многы — варягы, и русь, и поляны, и словѣны…
Второй образ – более живой; здесь варяги участвуют в событиях, вступают в диалоги, хулиганят и несут за это заслуженную кару по законам средневекового времени. Видно, что такие эпизоды базируются если не на свидетельствах непосредственных очевидцев, то на рассказах участников, ещё живых в памяти их детей и внуков.
Пометим это себе: относительно «живыми» варяги становятся лишь в конце X – начале XI века. До того фигурирует только некое схематическое понятие в рамках описания мобилизационного плана того или иного князя. Совершенно справедливо это отметил в своей блестящей книге «Основания русской истории» А.Л.Никитин:
Древнейшие новгородские летописи в своих оригинальных известиях о событиях X - XI вв. не знают «варягов», а все остальные о них упоминания за этот период безусловно восходят к тексту ПВЛ, который в древнейших списках НПЛ представлен в сокращенном и дефектном виде. /*/
А совсем «живые» варяги – о которых уже не рассказы и байки сохранились, а заурядные бытовые свидетельства – жили ещё позже: в «Правде Русской», о которой мы уже говорили (1030 - 1070 гг.), в «Вопрошании Кюрикове», где упоминается «варяжьский поп» (1130 - 1156 гг.), упоминавшаяся же договорная грамота Новгорода с немецкими городами, где фиксируются правовые взаимоотношения –
- оже емати скотъ варягу на русине или русину на варязе… /*/
- 1189 - 1199 гг.
Таким образом, констатирует А.Л.Никитин, -
- эти наблюдения, позволяющие утверждать, что термин «варяг», впервые зафиксированный византийским хрисовулом в 1060 г., укоренился на Руси не ранее первой четверти XII в., хорошо согласуются с известной тенденцией русской историографии к его фактическому омоложению. /*/
И по всему получается, что варяги – явление более позднее, нежели события, отражённые в пресловутом «предании о призвании».
Это раздельное поименование, казалось бы, до того записанных в единую обзность русов и варягов перестаёт, таким образом, быть нелогичным противоречием. И становится просто логичной ошибкою. Оказывается, что вовсе не идентифицирует летопись варягов с русами! Точно так же, как и у византийцев, следует вполне чёткое и последовательное разграничение одних от других! Но просто кто-то когда-то – вероятно, уже после того как власть русская была на дворе, а от её зачинателей-русов осталось смутные предания – решил пояснить, кто такие эти самые зачинатели. И неуклюже соединил предания о скандинавских корнях русов с тем, что видел вокруг себя. А видел он варягов-скандинавов. Вот и совместил одних с другими. По принципу подобия. Ель – дерево и берёза – дерево. Следовательно…
Итак, варяги в русском летописании – термин относительно поздний и привнесённый из Византии, где скандинавские воины-наёмники выступали в качестве императорской гвардии и охраны. Поскольку на Руси с понятием скандинавского наёмничества также были знакомы не понаслышке, то термин этот быстро прижился. Поскольку в это же время шёл бурный процесс первичного собирания национальной истории, термин удачно лёг и на все те персонажи, которые представляли собою пришлых, «чужих» скандинавов, которых необходимо было отличать от «своих», «русских». Поскольку же неясность была и с идентификацией «руси», что прибыла вместе с Рюриком (тоже «новооткрытым») и представляла собою в глазах летописца тех же скандинавских наёмников, что в изобилии призывали Ярослав и другие русские князья, то появился соблазн и русь «приписать» к варягам. Что и было сделано. Правда, достаточно топорно. У нас ведь ещё одно перо гусиное к пергаменту летописному рвётся. Тоже поправить желает. Там, где варягов предыдущий брат-монах записал, много народов живёт. Исправлять он будет – кто мы такие, чтобы историю переписывать?! – но пояснит: варяги там сидят, а также шведы, норманны, готы, русь, немцы… И прочие с запада люди…
Иными словами, то, что раньше, у прежнего автора, собирательным понятием было, у позднейшего однородным стало. Сочинительным – во всех смыслах.
