От центрального полка к русским командирам кинулся один из своих, от полка правой руки полетел всадник. До холмика, где стоял Хельги, оба добрались почти одновременно. Оба забрызганы кровью по самый шлем.
- Княже, хазары предлагают переговоры, - прохрипел пешец.
- Командующий хазарами передаёт тебе, что готов встретиться с тобой посреди поля и говорить о прекращении боя, - более подробно доложил всадник.
В голосе его явственно чувствовалась надежда.
Впрочем, она поднялась и в сердце Хельга. Даже если старый лис Песах что-то задумал коварное, это даёт передышку в ходе этого неудачного боя. А на хитрость иудейскую ему найдётся, что ответить – он же Вещий!
Князь мельком взглянул на сына. Тот старался выглядеть хладнокровным, но та же надежда читалась и на его оживившемся лице.
- Хорошо, - молвил Хельги спокойно. – Передай хазарам: встречаемся в центре двое на двое.
Добавить что-то про оружие? Не надо, и так ясно, что на переговоры копья не берут. Но лучники из тех, что поопытнее, пусть встанут среди воев центрального полка. И если что, пусть Льодольф командует стрелять по моему знаку…
Вблизи Песах показался не столь старым, как казался издали. Просто хорошо раздобревший боров, явно из сильных воинов в прошлом. Теперь же на мышцах нарос жир от хорошей жизни. Но узкие глаза смотрят по-молодому жёстко, не останавливая ни на миг свои мелкие движения, стремясь мгновенно ухватить всё.
Его сопровождающий был типичным белым хазарином, из высокопоставленных, но с ухватками телохранителя. Глава охраны, явно.
Хельги был вдвоём с Ингваром. В последний момент он вдруг уверился, что им ничего не угрожает на этих переговорах, и о том, чтобы над русью остался преемник, можно было не заботиться.
- Приветствую великого князя русского, - великодушно не стал мериться высотой титула хазарский предводитель. – И хочу говорить с ним о мире.
Нет, всё же была тяжесть на сердце. А вот сейчас Хельги почувствовал, как она ушла.
Хотя нет, задержалась где-то внизу, в районе желудка. Каковы-то будут ещё условия того мира…
- Приветствую славного вождя хазар, - поклонился и князь. – Я готов и рад говорить о мире.
Песах взглянул на него остро и, как показалось, с иронией. Ещё бы лидеру почти разбитых… уже разбитых! Русов не быть раду таким переговорам.
А может, князь и внушил себе это, сам ожидая такой иронии. Но головой дёрнул, задирая подбородок. Дескать рады-то мы рады, но поле ещё победителя не выявило. А с миром пришёл первым ты, хазарин…
