Легче всего начать с Эссупи – тут нам всё-таки перевод дали.
Очень многие комментаторы с торжеством хватаются за это самое Эссупи. «Не спи! Ves uppi!» – громогласно напоминают они не самый удачный перевод Томсена и с наслаждением объявляют, что ничего общего с «эссупи» в этом не имеется, а «v» непонятно куда у Константина делось. Не спорю. Хотя, справедливости ради, отметим, что и «н» для славянского варианта куда-то пропало. С тем же успехом можно показывать пальцем и смеяться над фразой: «Э! Спи!», которая неоспоримо вытекает из слова, приведённого Багрянородным.
Но смеяться не будем. Будем разбираться.
Может, осетины по этому поводу чего полезного скажут?
Да, говорят они устами Брайчевского, -
Первый порог называется Эссупи. В современной номенклатуре ему соответствует название «Будило».
Я в восхищении от этих ловких парней – осетин Брайчевского! Будильский – седьмой по счёту, а не первый. Миновать в сонном виде две трети порогов и заорать «Не спи!» только за три до конца! Непонятно, как это они вообще названия типа Ненасытец запомнили – они ж его проспали!
Ну, и дальнейшая аргументация уважаемого профессора – такого же уровня:
Действительно, корень, присутствующий в данном термине, имеет общеевропейский характер. Ср.: санскрит. svapi-ti — «спать»; зенд. xvapna — «сон», xvap-ар — «спать»; греч. Unvoe — «сон»; ла-тин. Somnus — «сон»; лит. sapnas — «сон»; латыш. sapnis — «сновидение»; нем. Schlafen — «спать»; англ. to sleар — в том же значении; общеслав. — «сон», «спать»; осет. хoyssyn — в том же значении и т.д.
И тут же оговариваются:
Впрочем, общеиндоевропейский характер данного термина снижает доказательное значение сопоставления.
Впрочем, объясняют:
Скифский термин «spu» (в значении «глаз», «спать») зафиксирован ещё Геродотом в V в. до н.э. в двуосновной глоссе.
А затем переходят к излюбленным осетинам:
Гораздо большую роль играет начальное «э». В осетинском языке «ае» — «негативная частица, образующая первую часть многих сложных слов со значением отсутствия чего-либо».
Иными словами, даёт понять маститый историк, «ае-spu» означает отсутствие глаза?
Однако после прочтения торжественных слов –
- Таким образом, скифо-сарматская этимология оказывается вполне безупречной и более предпочтительной, чем скандинавская; она не требует никаких поправок –
- я всё понял. Уважаемый Михаил Юлианович попросту… издевался над ЦК КПСС! Он получил задачу выкинуть ненавистных шведов из русской истории – он это сделал. Дав, однако, понять всем разумным людям настоящий смысл своего лингвистического разыскания. А что? – ежели ты VI в. н.э. объявил эпохой, -
- когда процесс формирования славянской (Приднепровской) Руси (или «Руси в узком значении слова») уже проявил себя в достаточной степени –
- отчего бы и одноглазых осетин не объявить росскими моряками?
Интересно, ожидал ли он, что станет знаменем всех антинорманистов, которые в отчаянии откажутся уже и от славянства русов – чёрт с ними, пусть хоть осетинами будут… Лишь бы не шведами!
Между тем, именно из шведского совершенно непротиворечиво восстанавливается «росское» значение имени первого порога.
«Не спи» – это означает: «будь внимателен, будь настороже!» Не так ли? Вряд ли это выражение употребляли в прямом смысле: думаю, спать перед первым порогом народ тянуло не больше, чем спать перед дорогой на горном серпантине.
А как в древнесеверном будет звучать привлечение внимания? Самым «бягрянородным» образом: sjã – смотреть + up-p-i – наверх.
Даже «и» на конце!
А в целом – устойчивое словосочетание, которое переводится «будь внимателен». Соответствие заданному императором слову практически полное. И даже в современных языках это выражение осталось практически тем же. Вспоминаем, например, шведский язык и немедленно находим: se upp – смотри внимательно, будь осторожен! И современный немецкий несёт эту древнюю память: aufsehen – поднимать глаза, надзирать. А существительное Aufsehen и означает «внимание, интерес». И как скажут немцы «подними глаза, смотри внимательно»? Sehe auf! – скажут они.
В общем, скажем так: до славянского «не спи» от «эссупи» дальше, нежели от «эссупи» до «sjã uppi».
Так что -
- Sjã uppi – будь внимателен
Дальше у нас на очереди «Шум порога».
Он якобы по-славянски значит… А что, собственно, значит? Написано же: значит «шум порога». Это действительно по-славянски. А насчёт Геландри никакого особого указания нету. Ясно только, что не существует такого слова в славянском языке. Не в том смысле, что нельзя придумать варианты – как мы убедились, можно. Профессиональные лингвисты могут чудеса творить – не хуже профессиональных большевиков.
Но и мы, простые носители славянского языка, - сила немалая. Уж мы бы родное почувствовали. Как с «Вулнипрахом». А здесь – не чувствуем. Так что нет для нас, сирых, прямого запрета предположить, что «Геландри» всё-таки – тоже русское название. А не славянское.
И как только мы это предположим, открывается бездна вариантов. Особенно, если допустить возможность следующих толкований: gel-, gell-, gjel-, gjoll-, hel-, hjell- ,hell-, hjoll-. И на конце не только and-r, но и также hjand-, -r Что же видим? Gjal-l-a – громко звучать, орать + and-r-ja – путаница, беспорядок, смешение. То есть –
- Gjallandrja – ревущая путаница, ревущее бурление.
Не похоже ли на то, что и сегодня можно видеть под плотиной, там, куда падает вода?
Хотя мне опять больше нравится не научный, но поэтический вариант. Gjoll – это вообще-то название реки в скандинавском аду. Одной из двенадцати, что пошли от Élivágar, ледяных рек, которые текли в Гиннунгагапе (Ginnungagap) - хаосе-пустоте, что существовал до создания человечества. Где-то так:
Вне Муспельхейма (Muspelheim) -
- мир огня на юге-
- лежит пустота, называемая Гиннунгагап, к северу от неё — Нифльхейм — мир грозной темноты и холода. В этом мире появился родник –
- или же колодец –
- Хвергельмер (Hvergelmer), и потекли из него двенадцать рек. Имя этих рек — Эливагар. Реки замёрзли и заняли Гиннунгагап. Когда ветер, дождь, лёд и холод встретят тепло и огонь Муспельхейма в центре Гиннунгагап, родится место света, воздуха и тепла.
В общем, Дух Божий метался там над водами, пока мозги Имира не были подброшены в воздух. Впоследствии через Гьёлль по мосту Gjallarbrö проскакал Хермод, чтобы просить повелительницу ада Хель отпустить любимого всеми бога Бальдра.
Этакая древнескандинавская река Стикс.
Любопытно, что Gjöll – это ещё и название скалы, к которой прикован злюка Фенрир, – волк, который в день Рагнарёка проглотит Солнце.
Так что по мне - это самый тот вариант для поэтических убийц, какими были норманны: «Адская скала над бурлящим потоком Ада»...
Впрочем, можно непоэтично взять -
- gjalf-r – шум, сильный прибой, грохот волн
С помощью суффикса -and-, образующего причастие I, получаем -
- gjalfrandi – шумящий, грохочущий.
При том уровне искажений, что мы уже приметили в данном документе, перенос «р» на другое место – вещь вполне возможная.
Так что и тот самый «Шум порога» - тоже подходит. Только император перепутал – не по-славянски то было, а по-русски…
Дальше у нас идёт Леанди – якобы аналог Веручи, «Кипение воды». Но «Кипение воды» мы уже видели, а что такое Леанди по-древнесеверному? От ljo, ljo-r, leu- – резать, рвать, лишать + an-d-i – дыхание, дух. То есть тут перевод вообще оказывается прозрачным:
ljoandi - «Срывающий дыхание», «Обрывающий дух»!
Но опять же – есть вариант менее поэтичный:
ly-ja – ударять, бить, разбивать в щепы или на осколки.
И всё тот же суффикс -and- даёт нам ну полностью соответствующий источнику вариант:
ly-j-and-i = lyjandi – разбивающий в щепы.
И последний порог. Струкун. Это имя славянофилы приводят в доказательство того, что «росские» названия – суть тоже славянские. Это трудно объяснить чем-либо, кроме затмения ума на идейной почве. Похожее советские студенты ощущали на семинарах по истории КПСС. Пишут про чёрное – белое, а преподаватель объясняет, что так оно и есть, ибо это диалектика ради борьбы за дело пролетариата. А тут за чьё дело борьба? Славян? Каких? Полян, древлян, северян?
А если обойтись без продажной девки пролетариата - диалектики, то, получается, Константин Багрянородный в твёрдом уме и трезвой памяти пишет:
«по-славянски это будет так-то, а по-славянски же – так-то, и означает это по-славянски то-то, а по-славянски – то-то».
Конечно, император, как все ромеи, пил вино как воду, – но в других местах своего трактата он выглядит достаточно трезвым, чтобы не воспарять до таких высот диалектики…
Возможно, он что-то перепутал? Возможно. Ибо – отрицать глупо: Струкун единственное из «русских» названий, что звучит по-славянски. Как то:
строуга – струя, течение
Но это, согласимся, странно для порога, который как раз струю и течение прерывает.
Тогда можно предположить -
- стръкъ –
- аист, и даже лебедь. Ничто ведь не мешало Константину или ещё его информатору перепутать места порогов и аистов подменить пеликанами – ради красоты словца.
Но это опять – допуски.
Я не случайно – про допуски. На древнескандинавском они для названия этого порога также достаточно велики.
Так, по-древнескандинавски оно звучит… – так же! «Струкун» - от strok-a = бить. Звучит на слух – «струкка». Соответственно,
strokand – «бьющийся».
Правда, этот вариант не нравится лингвистам. Это, говорят, не зафиксированная в древнесеверном, а лишь предположительно восстановленная основа. А регулярным глаголом для «бить» является strjúka.
Тогда у нас выходит strjúk-and. В общем, всё равно похоже, хотя звучит ближе к «стриканд», нежели к «струкун».
Но при этом совершенно рядом находится и –
- streng-ja – натягивать, усиливать, укреплять.
Это, конечно, уже довольно далеко от «Струкуна» - но зато совсем близко от «Напрези - натяни».
В повелительном наклонении, правда, должно быть просто –
- streng -
- и тогда окончание «-un» у нас повисает. Не знаю, что с этим делать. Разве что просится местоимение –
- hann –
-«его». «Направляй его!» Подходит, но уж больно душа не лежит к такому уж слишком очевидному натягиванию на заранее заданный ответ.
Не Брайчсевский я.
Есть ещё вариант – он также вычисляется по славянскому аналогу:
stra-ng-r
Означает, в основном, «сильно, строго», но и, в частности, - «стягивать».
Но выйдем ли мы от этого к «Струкун»? Может, тогда лучше storkonr – «бурный парень, мужчина»?
Правда, похоже, что я всё равно натягиваю на результат по примеру Брайчевского? Не спорю. Но вспомните: я не случайно оговорился, что и в древнеславянском прямого соответствия нет. Тоже приходится подтягивать.
И чтобы этого не делать, благодарно остановлюсь на указанном одним грамотным, хоть и жаль, что захотевшим остаться анонимным, читателем этих строк варианте:
Strengand – натягивающий, напрягающий.
Соответствие очень близкое!
Но, разобравшись с названиями, приметим ещё одну перепутаницу: география названий порогов по-русски и по-славянски не совпадает. То есть если следовать прямо за текстом Багрянородного, то «Островной порог» у славян будет на втором месте, а такой же «Островной» у русов – на четвёртом. А на втором будет русский «Бушующий». Зато славянский Ненасытец, за свои зверства удерживавший свое кровожадное название аж до ХХ века, у русов вызывает ноль уважения и является всего лишь «Островным». Зато ментально аналогичный «Разбивающий в щепы» соответствует «Клокочущему».
Иными словами, славянская номенклатура не соответствует русской.
Какой же порядок выбрать? Константинов – или логично вытекающий из перевода?
Отметим, пока отставив в сторону этот географический вопрос: русы, кем бы они ни были, почти всегда – за исключением пресловутого Ненасытца, засиженного пеликанами, - следуют за славянской номенклатурой. Но следуют, приводя славянские ойконимы к древнескандинавским.
А значит, логика перевода – предпочтительнее. А начало этой логике задаёт Ненасыт. Ибо ненасытно поглощает он корабли. Ломает, топит, разбивает в щепы. А потому будем отталкиваться от этого варианта, допустив, что славянский информатор Константина Багрянородного, явно не владеющий русским языком, пороги перепутал местами. Ну, или переписчик.
А теперь можно свести все наши реконструкции в табличку.
Название по-славянски по Константину Перевод или комментарий Константина Реконструкция по-старославянски Наш перевод со славянского Название по-росски по Константину Истинное положение порогов у русов Название по-русски Наш перевод с русского
Эссупи Не спи Не съпи Не спи Эссупи Эссупи Sjo uppi Будь внимателен
Островуни-прах Островок порога Островнои прагъ Островной порог Улворси Аифор Aifors Островной порог
? Шум порога Шоумъ прага ? Геландри Геландри Gellandri, Gjalfrandi Шумящий, грохочущий
Неасит Много пеликанов Несытьнъ Ненасытный Аифор Леанди Lyjandi Разбивающий в щепы
Вулнипрах Большая заводь Вълньныи прагъ Волняный/волновой порог Варуфорос Варуфорос Bõrafors Волновой порог
Веручи Кипение воды Вьрѧшии Кипящий Леанди Улворси Olmfors Бушующий
Напрези Малый порог Напрѧзи Направь, натяни Струкун Струкун Strengand Натягивающий
Итак, русы – скандинавы?
Мы не будем столь категоричными. Верно сказал однажды один мой собеседник по интернету и хороший друг Женя ака ДилетантЪ:
На занятиях по английскому. узнал новое слово: affectionate.
Думал, по смыслу будет близкое к нашему «аффект». Читаю дальше всю фразу:
Parrots is as affectionate as rabbits.
Ну, думаю, пипец у них попугаи. Такие же бешеные, как и кролики.
Так бы и пребывал бы в заблуждении про бешеных кроликов и попугаев, если бы не объяснил мне преподаватель, что на самом деле affectionate означает «нежный, ласковый».
О как. Вот я так понял про кроликов, а англичанин, допустим, с аналогичными зачатками знаний, но по русскому языку, довольно забавно мог бы понять фразу «Убийство в состоянии аффекта».
Это я к чему? Мне кажется несколько спорным делать столь обобщающие выводы о русском языке на основании 7 (семи) слов, взятых из 1 (одного) источника.
Я ответил тогда и повторю то же сейчас:
Ты прав. Но, с другой стороны, тебе на тех же занятиях достаточно одного слова раббит, чтобы понять, что с тобою говорят по-английски. Был бы ты въедливым русофобом-славянофилом, то непременно нашёл бы в нём явную осетинскую природу. Но наличие рядом ещё слов «Parrots is as affectionate as» - думаю, процентов на 99 убедило бы тебя, что говорят с тобою всё-таки на английском.
Об этом и тут речь. Если ввести эти семь слов в общий корпус скандинавских древностей, и скандинавских древностей на Руси, в частности, - то картина обретёт дополнительные измерения и полноту. Если люди говорят по-шведски, ведут себя по-шведски, хоронят по-шведски, и перед франкским королём предстают как шведы - тогда, согласись, надо обладать непропорционально игривым воображением, чтобы видеть в них осетин. Или - модное течение – поляков, то есть западных славян.
И чем так шведы не угодили, что русские славянопяты предпочитают отдать начало собственной истории в руки польских гнид? Дефензива им, что ли, платит?
Но, повторюсь, в целом Женя прав, и чтобы делать более или менее обоснованные выводы, нам необходимо найти хотя бы ещё один источник, из которого можно было бы почерпнуть понятия тогдашних русов. И, как я уже говорил, у нас есть ещё один источник. Даже несколько. Это русские летописи, в которых попадаются как официальные документы с официальным перечислением имён русов, так и сами эти имена. И если эти имена будут иметь смысл на древнесеверном языке, то лемму можно будет считать доказанной. Ибо через две точки можно протянуть только одну прямую.
И эту прямую – через личные имена и названия порогов – мы как раз и проятнули.
Тем не менее, всё же сформулируем более корректно: русские лоцманы дали название порогам на древнескандинавском языке. С определённым шведским флёром. Или даже так: некие люди, идентифицируемые как «русы», дали днепровским порогам названия на диалектах древнесеверного языка, которые в дальнейшем вырастут в шведский язык.
