Итак:
Русские – повелители славян
Вступление
Русские государство парадоксально.
Причём с самого своего рождения.
Оно разделено социально, имущественно, этнически – вплоть до вооружённого подчас противостояния. И в то же время едино, нигде не имея непреодолимых границ ни между этносами, ни между социальными группами. Оно подчас невероятно динамично – и почти всегда застойно, даже в динамике своей. Оно былинно жестоко – и оно же подчас обезоруживающе гуманно. Оно элитарно до постыдного – и в то же время настолько глубинно народно, что народ же и воспроизводит его из раза в раз, невзирая на смуты, гражданские войны и революции.
В чём этот феномен? Не в том ли, что и зарождался русский этнос точно таким же – пришлым и в то же время местным, отделённым от населения и втягивающим его в себя, оторванным от почвы и использующим её в своих интересах?
Ведь ни один русский, если его схватить за пуговку, вдумчиво глянуть в глаза и дерзко спросить:
- Вот ты, говоришь, славянин… А какого племени ты славянин? –
- замнётся и не ответит ничего.
Он – потомок полян?
Нет в истории такого племени – есть оно только в явно пристрастной летописи.
Древлян?
Так древлян русские же и ликвидировали.
Радимичей?
Те тоже от русского воеводы Волчьего Хвоста бегали.
Вятичей?
Но русские и с ними воевали и покорили.
И не в том дело, что воевали и покорили. В том, что русские, получается, рядом с вятичами и вне вятичей существовали.
И вне радимичей. И вне кривичей. И вне северян.
И вообще – кого ни назови из известных восточнославянских племён – русские стоят вне их. Русские – другие.
Самый информированный в истории начнёт говорить что-нибудь о некоем славянском союзе племён. Который собрали - кто? Правильно: русские князья. Какого славянского племени русские князья? Правильно: опять молчок.
И уж совсем продвинутые скажут по неких Рюриков из некого Рарега, которые пришли на Русь из неких западнославянских областей, которые были невероятно продвинуты государственно и экономически. Отчего, видно, и вымерли все. Но в ответ на просьбу показать соответствующую археологическую или источниковую массу и эти энтузиасты мрачнеют. Да, они могут оспаривать принадлежность отдельных находок или связывать логотип на печатях киевских князей с изображением сокола, а тот, как известно, рарог и есть!
Правда, что это за слово и на каком языке, не говорят, ссылаясь лишь на чешский и польский. Где сокол опять-таки будет без выкрутас – sokol. Тогда рарог – это тотемное слово, отвечают. И на том дискуссию обычно сворачивают. Ибо дальше не зря ожидают всего одного-двух дополнительных вопросов, ответы на которые их снова заводят в тупик.
И, наконец, это не даёт ответа на главный вопрос: пусть даже подобные изыски переводят парадигму идентификации русов со скандинавов на поляков (и откуда эта любовь к полякам?) – кто же всё-таки такие русы? Ведь и среди западнославянских племён их нет! И даже если соотнести их с упоминанием ruzzi в «Баварском географе» - то кто они такие, чтобы собрать под собою все необозримые пространства и племена Восточно-Европейской равнины? У них там, в источнике, и городов-то нет!
Словом, нет в истории славянского племени русов. Хорваты есть. Сербы есть. Чехи. Поляки. Словаки. Даже в Германии живут жалкие остатки славян, воплощённые в лужицких сорбах. И все идут от известных из истории славянских племён. Прямая линия.
А русы?
А нет их среди славян. Они всё время вне.
И в то же время – внутри.
Так откуда они взялись?
На эти вопросы был дан ответ в предыдущих двух книгах: «Русские – не славяне?» и «Русские – покорители славян». Мы выяснили тогда следующие вещи.
Славяне как этнос появляются в конце V – начале VI века на волне двух процессов – взбаламученного нашествием гуннов этнического пространства Европы и значительных подвижек климата, когда холод и влажность превратили обширные пространства Восточной Европы в болота. Славяне появляются на Дунае, где они практически синхронно фиксируются в письменных источниках и археологически – в виде возникшей здесь пражско-корчакской культуры.
Проследив предысторию славян, можно отметить, что стали они выходцами из киевской археологической культуры, которая, распавшись под воздействием гуннов и климата, дала несколько славяноморфных культур – пеньковскую, колочинскую и другие. Их носителей с той или иною степенью адекватности можно идентифицировать с известными истории народами – в частности, пеньковскую с антами. Впрочем, иные совместить из исторических этносов не с кем – скажем, те же «колочинцы» ни в какие источники не попали, а быстренько разложились в ряд наследных им культур и племён.
Что же до киевской культуры, то она также стала итогом ряда транзакций, в начале которых стоит мутация М17, давшая начало гаплогруппе R1a1 – то есть группе людей, имевших одного общего генетического предка. Генетика и этника, конечно, - категории несовместные, однако наличие этого пресловутого общего предка позволяет рассматривать эволюцию гаплогруппы в различные этносы. И в определённом смысле эта эволюция может рассматриваться как предыстория русских - ведь в нынешнем русском народе доля носителей R1a достигает 50 процентов.
