Скажу, что на данный момент сие не решено ещё: я велел отвести войски несколько назад.
Как тут взвился Вильсон! Довёл меня до гнева, отчего был вынужден сказать я ему, что как бы ни ярился он, не будет русский солдат зря гибнуть за английские интересы; что же до самой Англии, то ежели она завтра уйдёт на дно моря, я и не охну.
Ах, как он побагровел! Краснее мундира своего стал, ей-Богу!
Но по порядку.
Дохтурои прибыл к Малоярославцу в 5 часов утра, в виду коего уже стоял Платов с казаками и ротой конной артиллерии; Малоярославец был к тому времени занят двумя батальонам Дельзона из корпуса вице-короля, на которые Платов совершенно справедливо не напускал своих казаков; однако же те и не выпускали французов дальше из города. После сего высланные Дохтуровым егеря 33-го полка выбили неприятеля из занятого квартала до нижней части города. Здесь, однако, французы удержались в крепких местах. Затем подошли основные части дивизии Дельзона, которые, в свою очередь, оттеснила егерей. Но с нашей стороны подошли ещё два полка - 6-й и 19-й – и выбили неприятеля вновь.
Затем подкрепления стали прибывать по очереди. Подошли наши – выбили французов, подошли те – выбили наших. Город 5 раз переходил из рук в руки.
Наконец, в 11 ч. прибыли весь корпус вице-короля, итальянская дивизия Пино, итальянская гвардия и корпус Давуста; в 12 ч. прибыл Наполеон. Я же наши войска остановил в 5 вёрстах за городом, ибо сам по себе он мне был не нужен: позиции в нём неудобные, зане лежит он на скате, спускающемся к правому берегу р. Лужи, образующей входящее к югу колено; зато теперь, каждый раз идя в атаку, французы и итальянцы вынуждены были проходить сквозь наши артиллерийские позиции, как сквозь строй. Вот такие сражения мне по сердцу! – чтобы неприятель гибнул под огнём нашим, не успевая даже доходить до дистанции штыковой. При этом корпуса-же Раевского и Коновницына продолжали движение; Коновницын ударил на неприятеля и с Раевским взял город в 6-ой раз. После сего дивизия Пино, итальянская гвардия и Давуст снова ворвались в город и овладели им. Наши отступили; ободрённый неприятель выступил из города, полагая, что добился цели и всё же произвёл прорыв наших линий; но, как сказано, мне сам бой за город был нужен только для задержки противника, посему мы вполне порядочно сумели установить пушки, и когда неприятель атаковал нашу линию, то дебушировать из города, под огнём артиллерии нашей, не мог, картечью был обращён назад и преследуем. Коновницын с 3-ей дивизией князя Шаховского и корпус Бороздина вступили в Малоярославец, где бой кипел до 11 часов вечера; впрочем, до конца сражения французы уже не показывались из города, пресекаемы будучи картечами гвардейской конной артиллерии полковника Козена. В результате часть города осталась за нами, часть—за французами.
Позднее, ночью, счёл я, что свою задачу Малоярославец, к тому времени сгоревший мало что не полностью, выполнил и приказал войска Бороздина вывести из города. Остальные войски наши также отвёл я за село Немцово, оставивши на прежней позиции только части Милорадовича. Таким образом, город мною оказался в полуокружении.
Потери наши оценивает штаб мой под 5 тысяч; гораздо более должны быть потери неприятеля: убиты у него два генерала и три ранены; с нашей стороны ранен Дорохов.
Не нравится мне, что овраг у меня сзади; прикажу я, пожалуй, отойти за него. Тогда уж точно в сражении завтрашнем Наполеон потерпит неудачу полную.
