Русь брола под себя волынян. Волыняне получали войско для… Нет, не волыняне. Велеша и луческие роды получали бойцов для подчинения себе ладомирских сородичей. И для защиты от печнегов. И от дулебов.
Они пока не знали, впрочем, эти лиутские волыняне, что прежде всего их ладомирских одноплеменников получает под себя Русь. Значит, Хельги. То, что луческие роды обеспечат ему надёжный тыл, было хорошо, но не решающе. Решающим было то, что он забирает под себя всю волынскую землю. А с нею он получает решающее преимущество во всём здешнем силовом раскладе для покорения оставшихся славян – уличей и тиверцев. А с ними он становился уже такой силой, с которой вынуждена будет считаться и Хазария. Как уже считается Царьград. И печенегов он лишит цели для набегов. Вернее, не лишит совсем – будут они на славян наезжать. Такой уж народ никчёмный. Но славяне те ныне – русские. Значит, Русь за ними стоит. А с нею связываться печенеги побаивались. Оно, конечно, русь в Степи им мало что сделать может – при том, что освоила она конный строй, едва придя в эти места, всё ж далеко ей до кочевников. Однако за русью стоит Русь как государство её – а значит, князь великий русский всегда может организовать "печёным" жизнь несладкую. Северян на них бросит, а сама от Лукоморья зайдёт. Или же с хазарами по старой памяти договорится. Или же вежи одних к враждебной орде отожмёт – а та рада только будет.
Словом, Русь – это организация. А печенеги – банда. Вот и пускай режут друг друга, а ему, Хельгу, князю русскому, будут служить за помощь в этой борьбе. Всё равно печёные никогда не объединятся при таком раскладе. Ещё и их примучу, думал Хельги. Будут дань платить, да по слову моему на окрестные страны набеги делать. И рабов мне же поставлять. И с уграми и у нас, и у них старые счёты. Эх, продолжу дело отца моего Одда, примучу угров грязных!
Правда, волхв оказался непрост, ой, непрост! Сила за ним была. Причём сила точно Велесова! И старик не постеснялся её показать.
Произошло это вот как.
