Хельги оглянулся на своих, выхватил глазом Стегги, своего приказного. Кивнул головой на труп:
- Обдери его. Моя добыча.
Затем повернулся к волынянам:
- Кому дань даёте?
Старейшина кинул беспомощный взгляд на жреца. Ну да, не его уровень решения.
Жрец откашлялся.
- Доселе никому не давали, - басовито ответил. – Вольные мы роды… были. А что, никак ты взять дань хочешь?
Хельги рассмеялся. Не прост волхв, ой, не прост! Вроде и намекнул, что готовы пойти под Русь, а вроде и оставил место для торговли. Что ж, смотря что предложит. А то ведь на худой конец торговля и другую форму принять может. С русью не торгуются. Ей платят. И служат.
- Хочу, - сказал он. – И возьму. Есть возражения?
Жрец, вопреки ожиданиям, посмотрел на него без возмущения:
- Не то чтобы… Есть предложения.
- Хм, вот как? – ухмыльнулся Хельги. – Давай сделаем так. Первым твоим предложением мне будет - войти в город. А там переговорим. За пиршеством честным, как водится. Есть у тебя власть велеть своим? Или мне тебе своею помочь надобно?
Велеши и против воли не смог бы не восхититься русским князем. По-славянски говорит худо, слова иные подбирает, произношение чудное: будто гвоздики между слов вбивает. Ан в два счёта разговор эвон как повернул: уже вроде и единой волей действуют они, и силу он свою для того предлагает. И не скажешь, что в прислужниках у него оказался, а в город всё едино, что сам его зазвал. И не возразишь ведь! Просто и возражение некуда воткнуть.
- Воли хватит мне, княже, - наклонил голову жрец. – Токмо одно условие всё ж есть. Город тебе сдаётся мирно, так что ты его не на щит, а за щит берёшь. И воям своим вели на копьё его никак не брать. До последней жёнки. Иначе не будет тебе Велесова добра.
Великий князь сощурился, присушив взгляд:
- Угрожаешь, никак?
На самом деле такой вариант его устраивал. В волынянах он сам искал, скорее, союзных подданных, нежели покорённое племя, с которым потом только хлопоты и резня на несколько лет. И никакой дани. Но старик не должен этого видеть. И уж тем более не должен испытвать искушение угрожать великому князю русскому.
- Нет, княже, - твёрдо встречая его взгляд, ответил волхв. – Кто я таков, чтобы тебе угрожать? Но тут – Велесова земля. И волыняне – Велесовы внуки. Говорил я с Велесом, егда узнали про вас. Так что не мои то слова, но Велесова воля.
Хельги задумался. Кто ж его знает, как оно на самом деле. Восточный путь – земля и впрямь сакральная. Боги тут сильные, недаром предание говорит, что сами асы отсюда на Северный путь ушли. Но известно и то, что и среди волхвов – что здесь, что везде – немало плутов и обманщиков, кои требы не богам на самом деле творят, а брюху своему. Чтобы сытно жить и сладко спать, верою людей злоупотребляя и никоим образом с богами их не соединяя. Потому как и сами с ними соединиться не могут. Этот из каковых?
Он снова остро взглянул на славнского жреца. Ну, не толст, не лоснится, в лице есть что-то… от земли. От Велеса, то бишь. И глаза. Острые, знающие. Ведающие.
Ладно, проверим. Велес, не Велес – а и сам он хотел добром на этой земле княжить.
- Хорошо, - согласился Хельги. - Но княжье – моё всё! – он мотнул головой назад, где с трупа Витимира споро стаскивали доспех и одежду. – Сам покажешь, чем он там владел…
Жрец наклонил голову, соглашаясь.
