Он помолчал, оглядел ярлов. Коротко глянул на сына. Тот сидел, глядя на отца во все глаза.
- Дело же наше вот в чём обстоит, братья мои и советники, - кашлянув, продолжил великий князь. – Ведомо стало, что сильно подрались между собою цесарь Роман и каган Иосиф. Конечно, не сами, - хмыкнул Хельги, - а державами своими. Выказали гнев свой на иноверцев в своих странах: Роман побил и пожёг у себя верующих в бога единого, а Иосиф у себя – верующих в его сына.
Некоторые из собравшихся криво усмехнулись. Конечно, русы, тесно связанные с обеими империями, прекрасно разбирались в тамошних верованиях. Да и среди прибившихся к руси варягов были примкнувшие и к иудаизму, и к христианству. Немного, но были. И всё ж им, признающим всех богов, под которыми приходится жить и ходить, странной казалась эта непримиримая вражда. Как если бы среди них образовались отдельно приверженцы Одина и приверженцы Тора, и одни стали бы убивать других из-за верности одному из богов, отцу или сыну.
Это было неразумно, но это было. С этим иногда приходилось считаться – например, при контактах с тмутараканскими русами. Или хазарскими гостями, одни из которых, к примеру, свиней ели, а другие – нет.
Или вот как сейчас – все мгновенно сообразили, что этими религиозными столкновениями как-то можно воспользоваться, чтобы нарастить себе добычу и славу.
- Решаем, на кого напасть? – деловито подался вперёд Воист.
- Ну… - замялся Хельги. – Не то чтобы просто напасть… Вот послушайте, что я размыслил.
Он ещё раз оглядел своих бояр.
- Из Тмутараканской Руси добежали до нас пятеро тамошних русов, - начал излагать обстановку и свои мысли по этому поводу великий князь. – Все – поклонники бога-сына. Ну, знаете: если мы служим кагану хазарскому по договору, то та русь является ленным вассалом кагана. Её ленная территория – Тмутаракань, которую ещё называют «Остров русов». Её долг перед сюзереном – воевать в его интересах. Как, впрочем, и везде.
И вот теперь, сказывают эти беженцы, каган распорядился лен у них отобрать, а самих – убить. Ну, или не убить, а прогнать, - того они не ведают. В любом случае к ним пришли чёрные хазары и начали резать – а уж по приказу или от великой взаимной любви, - Хельги вновь усмехнулся, - того они не ведают. Пали на них нежданно, обороны устроить они не успели. Единственно – покуда в Тмутаракани-городе резня шла, из Фанагории население уйти успело. В Крым переплыли, и сейчас, верно, до Корсуни-города добираются.
- Вряд ли доберутся, - высказал мнение Асмунд Топор. – Им самое малое до Федосии, если не до Сурожа через хазарский Крым по степи топать.
- Морем дойдут, - не согласился Хальфвальд Гудсон. – И до Херсона. Русы тмутараканские – добрые мореходы.
- С бабами да детьми? – заспорил Асмунд. – Снекки перегружены будут сверх меры, да всё – заместо гребцов. Пролив бы переплыть.
- Да и русы ли? – поддержал Свейн Эйриксон, который вообще всегда поддерживал Асмунда. – В Фанагории русов мало, они все почти в Тмутаракани жили. А там всякий прочий сброд из не пойми кого. Греки хазарские, в основном. Вот и сбежали – тоже все сплошь христиане…
- Не важно то, - оборвал диспутантов великий князь. – Важно, что место то освободилось.
И замолчал ёмко, значуще.
Значение слов отца понял даже Ингвар. Освободилось место под корабельную базу. То, что собирается на Почайне, - это так, мелочь. Пузатая, как все торговые корабли, но именно мелочь в смысле свободы для морских набегов по примеру викингов. А именно такие набеги – самая выгодная часть военного дела. Захват земель с людишками – это хорошо, но долго. Медленно богачество собирается. Ежели, конечно, ты не все земли собрал, какие только есть. Ибо со смерда больше того, что он дать сможет, не возьмёшь. А надавишь – он в другое место уйдёт. Да хоть и в чужие земли. Да, чужаков нигде не любит. Но ежели снимется не род какой, а вервь целая, да с вервной дружиною, да старейшинам поклонится…
