После же убийства Игоря сказали древляне: "Вот убили мы князя русского; возьмём жену его Ольгу за князя нашего Мала".
И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, по весне в ладье к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым.
И поведали Ольге, что пришли древляне, и призвала их Ольга к себе, и сказала им: "Так говорите же, зачем пришли сюда?". Ответили же древляне: "Послала нас Деревская земля с такими словами: "Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что распасли добре Деревскую землю, - пойди замуж за князя нашего за Мала". Сами же о том думали, что ежели станет Ольга женю Мала, то будет тот великим князем и снимет с земли Деревской дани и выходы русские, а товары греческие будет поставлять им Киев безданно и беспошлинно. Таковы древляне – жадны и лукавы, норовят всё себе забрать поболе, не дав за то ничего же; таковы были они, когда пришли на землю сию, таковы, видно, и будут и через тысячу лет.
Ольга же им сказала: "Мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; ныне же идите к своей ладье и ложитесь в ладью, величаясь, а утром я пошлю за вами, а вы говорите: "Не едем на конях, ни пеши не пойдём, но понесите нас в ладье", - и вознесут вас в ладье". И отпустила их, повелев, чтоб охраняли их русы Свенельдовы.
Ушли они, довольные её ласковым обхождением, и сразу послали к князю своему Малу со словами, что готова Ольга идти за него. От жадности ведь и глупость древлянская: егда увидят, что нечто в руки им идёт, - тотчас разум в них замолкает.
Ольга же приказала за ночь выкопать яму великую и глубокую на теремном дворе.
На следующее утро, сидя в тереме, послала Ольга за гостями, и пришли к ним, и сказали: "Зовет вас Ольга для чести великой". Они же ответили: "Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идём, но понесите нас в ладье". И ответили киевляне: "Нам неволя; князь наш убит, а княгиня наша хочет за вашего князя", - и понесли их в ладье. Они же сидели, величаясь, избоченившись и в великих нагрудных бляхах, как то у старшины древлянской принято.
И принесли их на двор к Ольге, и как несли, так и сбросили их вместе с ладьёю в яму. Закричали они, ибо многие придавлены оказались ладьёю, - упала ведь она сверху на них. Тогда, склонившись к яме, спросила их Ольга: "Добра ли вам честь?". Они же ответили: "Пуще нам Игоревой смерти". И повелела засыпать их живыми; и засыпали их.
После же послала Ольга изнова к древлянам, и сказала им: "Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью проводили меня до вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди". Услышав об этом, древляне избрали лучших мужей, управлявших Деревскою землёю, и прислали за ней. Не знали ведь древляне, что погребли уже прежних послов их: не выпускала русь никого из града.
Когда же древляне пришли в Киев, Ольга приказала приготовить баню возле терема своего, говоря им так: "Положено по русскому обычаю смыть пыль после дороги; вымывшись, придите ко мне". И натопили баню, и вошли в неё древляне, и стали мыться; и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь её от дверей, и тут сгорели все. И кричали громко, но велела Ольга бить в барабаны и трубить, изображая веселье большое; и так не узнал никто о сожжении послов.
И тогда изнова послала Ольга к древлянам со словами: "Вот уже иду к вам, приготовьте мёды многие в погосте, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю тризну по своём муже". Они же, услышав об этом, свезли множество мёда и заварили его. Ольга же, взяв с собою дружину, отправилась налегке, пришла к могиле своего мужа и оплакала его.
И повелела людям своим насыпать высокий холм могильный, где погребён был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в Деревской земле и до сего дни.
Когда же насыпали тот курган, приказала Ольга совершать тризну. После того сели древляне пить, и приказала Ольга отрокам своим прислуживать им. А князь Мал сел с нею рядом, будто жених наречённый.
И спросил он Ольгу: "Где дружина наша, которую послали за тобой?". Она же ответила: "Идут за мною с дружиною мужа моего". И поверил он ей, ибо льстиво вела она себя, говоря ему: "Потому выбрала тебя, что самый сильный ты князь середь древлян; древляне же родственники мне через мужа; а русов Свенельдовых боюсь я. Лучше нам с тобою править, неже он меня со стола киевского сместит или убьёт, как у норманнов принято".
И продолжали они пить. А когда опьянели древляне, велела отрокам своим пить в их честь, а сама отошла недалеко и приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 50 человек.
А князя Мала с детьми его и с водимой женою живыми оставили, а затем на колья посадили, и сказала ему Ольга: "Пуще тебе будет Игоревой смерти!"
Ольга же обратилась к Искоростеню городу, и обложили его русы. А город тот был велик и стоял среди скал гранитных; трудно было взять его одною дружиной русскою. К тому же прознали русы, что стала исполчаться против них земля Деревская.
Тогда вернулась она в Киев и стала собирать войско на древлян.
Здесь обрела она слов ромейским, что Константином базилевсом были присланы – хотели бо греки с Игорем о найме варягов русских договориться, не зная ещё, что убили Игоря древляне готские. Сказала им Ольга, что не может она дать им русов, ибо требуется подтверждение договора прежнего с греками от её имени как великой княгини. Сказала она: "Как накажу древлян, то приеду к царю, пусть будет готов".
Собрав же русь, и варягов, и северян, и радимичей пошла с сыном своим Святославом на Деревскую землю. И вышли древляне против неё.
И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьём в древлян, и копьё пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав ещё ребёнок. И сказали Свенельд и Асмуд: "Князь уже начал; последуем, дружина, за князем". И ударили крепко, и победили древлян. Древляне же побежали и затворились в своих городах.
Ольга же устремилась с сыном своим к городу Искоростеню, ибо те убили её мужа, и стала с сыном своим около города. А древляне затворились в городе и стойко оборонялись из города, ибо знали, что, убив князя, не могут теперь ни на что хорошее надеяться.
Тогда замыслила она хитрость. Послала к городу со словами: "До чего хотите досидеться? Ведь все ваши города уже сдались мне и согласились на дань и уже возделывают свои нивы и земли; а вы, отказываясь платить дань, собираетесь умереть с голода".
Древляне же ответили: "Мы бы рады платить дань, но ведь ты хочешь мстить за мужа своего". Ольга же ответила им: "Отмстила я за обиду мужа своего, посадив князя Мала с детьми его на кол. Вам же не хочу мстить, - хочу только вернуть вас под руку русскую и, заключив с вами мир по старине, уйду прочь".
Древляне же спросили: "Что хочешь от нас? Мы рады дать тебе мёд и рухлядь меховую, но только нет у нас сейчас – изнемогли мы в осаде, а в лес нас не пускаешь по борти и шкурки". Она же сказала: "Возьму с вас замою полюдье, как положено, но откуп с города вашего за свободу его должна я ныне взять. Дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья – будут они порукою вашей верности руси".
Древляне, обрадовавшись, собрали от двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: "Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти, - идите в город, а я завтра отступлю от него и пойду обратно в Русь". Древляне же с радостью вошли в город и поведали обо всем людям, и обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав воинам - кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завёртывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому.
И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьёв. Голуби же и воробьи полетели в свои гнёзда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись - где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань.
И возложила на них тяжкую дань: две части дани шли в Киев, а третья в Вышгород Ольге, ибо был Вышгород городом Ольгиным.
И пошла Ольга с сыном своим и с дружиной по Древлянской земле, устанавливая дани и налоги, как то советовала преже мужу своему; и сохранились места её стоянок и погосты, и ловища её. После того вернулась в город свой в Киеве с сыном своим Святославом.
В начале же месяца зарева собрала она посольство знатное и поплыла в Царьград. И прибыла она и посольство русское туда незадолго до Нового года, в конце августа; и на Новый год на представления акробатов и на коляды ходили в Константинополе.
Здесь принимал Ольгу и со послы ея сам император Константин месяца сентября в 9 день, по случаю прибытия ея, и октября 18 дня в воскресение, по случаю отъезда. А были тут 8 людей ближних великой княгини, люди от сына её Святослава, 20 послов от всех городов русских, 43 купца, 18 прислужниц великой княгини, переводчики и другие. И аз был там, грешный, ибо выразила тогда Ольга желание познакомиться ближе с Истинною Верою, побывав в Храме Св. Софии и восхитившись. Сказала тогда Ольга: "Сама не поняла, на Земле или на небе я; истинно Божье то творение, хотя и человеческим руками возведённое". И попросила патриарха Феофилакта дать ей клирика некоего, дабы знакомил её с Верою Христовой. Но поскольку был патриарх в опале у базилевса за прошлогоднюю попытку вернуть власть отцу его Роману Лакапину, то дошла та просьба до императора, и сам он отобрал меня за знание языка славянского, а патриарх утвердил то. И позже выказывал мне милость базилевс, удостаивая бесед о Руси, егда я ходил с гостями русскими в Константинополь через два года.
А принимал Ольгу сам Константин и багрянородный базилевс Роман, сын Константина, иже коронован был на Пасху того же лета. Ольга же с близкими, архонтиссами-родственницами и наиболее видными из служанок прошла к нему впереди всех прочих женщин русских, они же по порядку, одна за другой, следовали за ней. За ней вошли послы и купцы архонтов Руси и остановились позади у занавесей. Сев по повелению базилевса, Ольга беседовала с ним, сколько пожелала.
И за одним столом сидели базилевс, деспина Елена, супруга его, багрянородные их дети, Роман - багрянородный базилевс, невеста Берта-Евдокия и сами Ольга, которую здесь называли архонтиссою. И были ей оказаны другие многие милости: не делала она перед императором и деспиною проскинесиса - не протиралась ниц перед ними, но токмо голову наклонила; и беседовала с ними сидя, как уже сказал я; а во время пира допущена была к столу императриц, где восседая рядом с зостами - ближайшими к царицам дамами. Разыгрывались также для неё и всякие театральные игрища, а певчие, апостолиты и агиософиты, кои присутствовали на этом клитории, распевая василикии.
Когда же беседовала Ольга с Константином, сей увидел, что она очень красива лицом и разумна; подивился её разуму, беседуя с нею, и сказал ей: "Достойна бы ты царствовать с нами в столице нашей". Ольга же, услышав слова те, говорила о дружбе руси с царём и всею землёю Греческою и просила за то не токмо милости сидеть за одним столом с базилевсом, но и дабы признал он за нею регалии царские на Руси, как признали греки за Симеоном князем болгарским царское достоинство. И ещё просила она обвенчать сына своего Святослава на дочери императора Феофано, для чего примет сама Святое Крещение и сына своего крестит. А за то обещала она помощь русскую воинами для императора.
Наружно соглашался с этим Константин базилевс, но сказал, что сложно сие сделать, и потому решение он своё скажет при следующем приёме Ольги во дворце. Не хотел ведь император же признавать Ольгу царицею русскою – мало де за то воинов она ему обещает, шла бы по зову его вся русь на врагов его. Но на то не соглашалась Ольга, говоря: "Али кто в печенегах волен, и в хазарах ли? Уйдёт русь, а они налезут на Киев".
И после уговаривал Константин Ольгу; и на ипподром звал её, где стояла она в ложе императорской рядом с троном императорским.
Долго ждали Ольга и слы русские согласия императора, а стояли в Суде, на кораблях русских; и гневалась на то Ольга, что долго заставляет ждать император великую княгиню русскую; не поторопить бы его полками русскими. И тогда принял император Константин Ольгу вторично; но был базилевс холоден заметно в сравнении с первым приёмом, и серебра подарил менее, нежели прежде, а слов от Святослава поместил предпоследними в ряду слов русских. И поняли слы русские, что не желает царь греческий брака дочери своей с сыном княгини.
Договор лишь Игорев подтвердили они.
После же вернулась Ольга в Киев, и была там радость велика; с нею же и аз первее на землю Киевскую пришёл. И узрел, что есть истинно верующие и среди русов; была уже там церковь Св.Илии, а в Любече – ещё одна. И велела Ольги по просьбе моей срубить часовню в Вышгороде, где поселила она меня; и там молился за просвещение земли этой.
