Отправилась тогда Ольга к Новгороду и стала делать то, о чём говорила мужу своему Игорю. Установила она по Мсте погосты и дани, и по Луге - оброки и дани, и погосты, и ловища, и посадила там мужей киевских тиунами и япетниками – да собирают они дани и да судят именем великокняжеским. А в Новгороде посадила наместником Святослава, а на деле – Асмуда, был бо Святослав мал вельми. Сказала Ольга Асмуду: "Исполнилось сыну моему пять лет; пора отдавать его с женской половины в обучение воинское; ты – его кормилец и воспитатель, и да пройдёт он воспитание воинское в Новгороде не как простой воин, но как владетель будущий".
И стало так. А вольным русам в Хольмгарде сказала Ольга: "Князь Иггельд отдал землю сию всю мужу моему под власть великого князя Киевского. Нет здесь более Руси Хольмгардской, но Киевская, а стол киевский здесь в Новом городе стоит, и на нём сын мой, Святослав – се наследник Игорев и Олегов. Клянитесь ему и Киеву в верности, не то сгоню вас с Острова города; а кто не хочет, тому путь чист".
Стало ведь так после того, как вывел отсюда русь Игорь в Новогород – заходили на Остров на торг русинги вольные и там оставались, а дани княжьим тиунам в Новегороде не платили, и немало ссор из-за этого учинялось.
И дали русинги клятву ту, а Ольга дала им грамоты на право русинга и торговли русской, и стали они так русингами княжьими; но не русами полноправными, кои в войске русском состоят и за то кормление от великого князя имеют.
А кои не захотели под Русь пойти, те ушли на земли не русские, в леса, и стали там добывать себе шкурки и прочую добычу, и продавали её на торжищах. И прозвали их кульфингами или колпингами, по дубинкам их, и не считались они больше русингами, хотя одного языка с ними.
И посадила Ольга тиуна своего в Хольмгарде, и так же сделала в Плескове и Исуборге: в Плескове посадила наместника своего именем Ян, а исуборгских русингов одних подчинила, а другим путь указала; и ушли они кто в кульпинги, кто в Ростовскую Русь. И ставила тут Ольга такожде погосты и повосты, и ловища княжьи, и велела оброки платить и дани без полюдья, но людям княжьим.
И так шла она по землям русским - в Смоленск, и в Кривичи, и в Дреговичи, и в Радимичи, и в Северы – и везде ставила погосты княжьи, а где – ловища и перевесища, а где – селища и веси княжьи уставляла. А в городищах стольных племён русских наместников своих сажала и сёла им в кормление давала, а рядом велела городки ставить русские, и там дружину русскую держать, дабы не случалось более восстаний, как в Деревах было. И в Деревах поставила княжьи дружины русские во Вручем и Искоростене, а у Волынян – в Лучске и Волине; а у Дреговичей – в Турове и Менеске, а у Радимичей – в Гомиле, а у север – в Чернигове и Любече, а у донских северян – в Куреске.
Не в одно лето сие всё уставлено было, но говорю о том в месте сём, зане едино то кружение по землям русским Ольга свершила, хоть и вернулась на зиму в Киев.
Ходила рать русская в Моравию, где же бились моравы с уграми; помогли моравам и ушли, взяв с них поминки великие и подарки.
