И Лёшка смотрел потом на карту в офицерском атласе, измеряя расстояние до Сахалина, и с восторженным удивлением осознавал, как же велика его страна! И вместе со страной – его семья, где два брата защищают её небо в разных её концах, и ни один враг не смеет даже покуситься на неё! И при этом братья ещё любили подначить друг друга, объясняя, как один любого летуна "ссадит" с неба первой же ракетой, а второй – что видал он этих "ссаживальщиков" с кривыми ракетами, из которых две пройдут мимо, а третья подобьёт четвёртую, приняв её за цель…
И это было очень приятно, хоть годам к одиннадцати начал понимать Лёшка и тревожные нотки, что всё чаще проскальзывали в семейных разговорах, - о неизвестно куда идущей перестройке, о странной внешней политике "пятнистого", об утомивших дефицитах и изменившемся отношении к армии. А уже позже, когда Союз развалился, и они уже переехали в Брянск, с неожиданным холодом страха и понимания в душе Алексей услыхал признание отца дяде Эдику. О том, что едва ли не важнейшей причиной отказа принять украинскую присягу стала для него мысль, что когда-нибудь его могут заставить проверить точность наведения ракет на самолёте собственного брата. И дядя Эдик солидарно кивал, когда отец убеждённо говорил ему: "Украина – уже враждебное государство, хотя живёт только первые месяцы. А через несколько лет станет врагом России лютым. И не потому, что так захочет народ или власть, а потому, что настроения в обществе к тому приведут. Они уже в перестройке начали громко противопоставлять себя России. А дальше достаточно того, чтобы кто-то подобрал их и поставил в боксёрскую стойку…"
Потом не раз Лёшка убеждался в правоте отца. Когда летом ездили к дедушке с бабушкой в Алчевск, самым мучительным – потому что стыд грыз за прежнюю родину – было видеть поведение украинских пограничников и таможенников на переходе в Хуторе Михайловском. Нет, весь Брянск, конечно, видел, как быстро гладкими и довольными жизнью стали собственные таможенники. В конце концов, почти все они были местными. И сам Алексей, приехав домой после училища, услышал историю о смерти первого своего одноклассника: "Такой хороший парень был, в таможню устроился, через год квартиру купил – и надо же, спился, да по пьяной лавочке под поезд попал…"
Квартиру за год! За год работы на таможне, да…
Но при том россияне вели себя пристойно, достаточно вежливо, по-человечески. Украинцы же казались сворой голодных злых псов, настроенных с каждого пассажира поиметь хоть какой-то доход. Плюс грубость и непонятное высокомерие. Хотя довольно скоро проявились аховые дела их страны, уже тогда начавшей прожирать советское богатство.
Вот и дожрались…
