Откуда взялись русские. 26

В свою очередь немецкое “-ratz” идёт от полабского «rod», что означает и «совет», и «правление», и – «род». И сразу определяемся с этими ребятами:

Аналогичный случай с суффиксом -zane:

Milzane
Besunzane
Verizane
Morizani
Aturezani

Собственно –ane вопроса не вызывает – вполне законный славянский суффикс. Но вот это –z- сильно смущает. Какие-то неславянские выходят корни слова. Но тут ничего осмысленного из полабского языка не клеится. Остаётся только предположить, что Milzane и Miloxi как-то связаны, но это предположение даже не на песке – на облаке.
Более уверенно можно определиться со следующими этнонимами:
:
Glopeani
Neriuani
Lucolane

Луколане дают нам надёжный ключ – Ljauchüw, ныне немецкий город Lüchow. То есть те, что живут на (в, по, вокруг) Люхове. А само это слово явно берёт корни от Ljauci – Горелое поле. Очевидная связь с соответствующим агрономическим приёмом тех времён: порубил лет, сжёг его прямо на месте, а в удобрённую золой почву засеял семена. Гарантированная урожайность. Года три. А дальше – снова жечь.
Так леса в Европе и извели, кстати.
Приметное слово. Потому что в его основе, в свою очередь, - основа основ: ljędü. Земля, поле, почва. Отсюда «люди» - ljaudi, ljaudai. Те, кто обрабатывает землю, земледельцы. Отсюда же упомянутые уже Lendizi, лендзяне, которые чудесным образом сто лет спустя после Баварского Географа упоминает византийский император Константин Багрянородный – но, правда, в ареале подчинённых русам племён. И через посредство русского языка прекрасно превращающиеся в… летописных полян. Широко известных в узких кругах. То есть никому не известных, кроме автора «Повести временных лет», но зато уж им, автором, выпяченных сверх всякого вероятия.
Но луколане дают нам надёжный ключ и к расшифровке двух других наименований славянских племён. Раз -ане у нас обозначают насельников какой-то местности, что Neriuani с очевидностью превращаются в обитателей местности вдоль реки Нарев. А глопяне – чего-то там связанного с Глопою. Или с Глопом. Посмотрим по карте? Сложная, если честно, работа. На Glop-, Hlop- каких-то выраженных топонимов не находится, а если глопяне наши от gląb – глубокий, то всё осложняется ещё больше.
Зато чуть поменьше тумана стало вокруг -zane. Те же –ane, к которым, как мы знаем, нет претензий подсказывают, что в этом случае тоже речь идёт о неких местностях. Которые по-славянски заканчиваются на –ич: С(ш)ленич, Милич, Морич, Атурич, Безунич. А если, например, последнее название идёт от baz – бузина и bazona – бузинник, то у нас получается место Бузинничек, а племя – бузинничане. От такой реконструкции лингвисты уже, возможно, сами повесятся, но когда вся территория ГДР покрыта топонимами, котчающимися на -ич, -итш, -иц, - итц, то ничего невозможного в таком предположении нет.
Собственно после этого неопознанных слов мо славянскими суффиксами осталось не так и много:

Bethenici
Sittici
Stadici
Znetalici
Serauici
Golensizi
Talaminzi
Eptaradici
Phesnuzi
Thafnezi
Thadesi
Fresiti

Ну, конечно, при лёгком допущении, что окончания на –si и-ti означают тоже -чи.
Этот список, однако, заметно делится на две группы. В первую входят очевидно славянские для того, кто говорит на славянском языке, имена:

Bethenici
Sittici
Stadici
Znetalici
Serauici
Golensizi

Даже если затруднительно проникнуть в их смысл (не будем уступать соблазну объяснить Bethenici через Бешеничи, а Sittici – через Сидичи), сам строй слова, звукоряд, сочетаемость звуков очевидно носит славянский характер.
Труднее вот с этими:

Eptaradici
Phesnuzi
Thafnezi
Thadesi
Fresiti

Что за эптарадичи, простите мой французский? Или феснучи? Это вообще греки какие-то. Тафнечи-фафнечи – выше всякого разумения.
Впрочем, по эптарадичам как раз что-то сказать можно. Это –rad – явно из той же серии, что и –roz. То есть родичи некоего Эпты. Имя, конечно, странноватое, но не страннее Себбы. Да и кто сказал, что славяне должны были называть своих детей Ратиборами и Гостомыслами? И кто, кстати, сказал, что все эти племена должны быть непременно славянскими? То есть по языку – да, ведь конструкция слова сама по себе славянская. Но ведь само слово «славянин» вовсе не обозначает некую национальность или некий этнос. Более того – в отличие от стойкого убеждения всех, вплоть до большинства историков, это понятие даже не обозначает людей, владеющих Словом. В отличие от немых Немцев. Это – уже последующее осмысление. На старославянском clawak, clôwak, в зависимости от диалектов также slawak, schlawack означает попросту… «человек»! И словаки, как славяне, оставшиеся в первоначальном ареале зарождения славянства – центре пражско-корчакской культуры, - только лишь сохранили в неприкосновенности первоначальное своё обозначение.
А потому, чтобы превратить кого-то в славян, – скажем, представителей прежде живших здесь культар и народов, тех же кельтов, например, или неясного происхождения людей лужицкой культуры – даже не нужно было проводить воспитательно-разъяснительную работу. Лес жжёшь, поля сеешь, земледелец? – значит, человек, slawak. А вместе мы – ljaudi.
А остальные все – nje my.
Вот к ним и перейдём

Linaa
Smeldingon
Betheimare
Marharii
Vulgarii
Merehanos
Vuizunbeire.
Caziri
Forsderen.
Fraganeo
Lupiglaa
Sueui
Beire

Сразу можно выделить в одну группу бейров и визунбейров: раз последних объясняют через первых, а тех объясняют через название реки Боя, то и визунбейры должны, по логике, быть оттуда же. Вспомним: мы же имеем дело с учёным, потому, надо полагать, он применял сходные подходы к записи сходных имён.
Учёность нашего источника помогает и определить, кто же такие визунбейры. Раз он пишет, что они – не бавары, а

boiarii, a boia fluvio -

- то речь Баварский Географ ведёт, скорее всего, о бойях. Было такое кельтское племя, давно романизироанное и исчезнувшее – boii. Соответственно, их страна звалась Boiohaemum. Отсюда – Богемия. И нередко Чехию и сегодня так называют. Богемский хрусталь, скажем, все знают.
Кто такие эти бейры – сказать трудно. С одной стороны, сами собою просятся на это место чехи. Раз уж о бойях-богемах речь зашла. С другой стороны, автор наш даёт в параллельном случае явно германизированный этноним: Vuizunbeire. Слово Vuizun- является передачей по-латыни обыкновенного древневерхненемецкого wîz – «белый». Во множественном числе. «Белые бейры». Так что, получается, автор не передавал славянского звучания, но привёл немецкий термин для данного народца. А с третьей – он точно так же обошёлся и с ободритами, дав им немецкие определения «северные» и «восточные».
Мы можем даже попытаться их локализовать, этих бейров. На западе Чехии как раз протекает река Бероунка (Berounka) — левыйи самый большой приток Влтавы. Бероунка образуется у города Пльзень слиянием рек Мже, Радбуза, Углава и Услава, текущих с хребтов Чешский Лес и Шумава. На реке расположены города Бероун, Ржевнице, Добржиховице и Черношице.
На звание будущих чехов претендуют и некие Marharii. В принципе, похоже на немецкое Mahren – название для исторической чешской области Моравии. Возможно.
Более понятны Sueui – свевы. Но крайне непонятна вся, связанная с ними фраза:

Sueui non sunt nati, sed seminati.

Дословно:

Свевы не дети, но полудети.

При многозначности латыни – а уж тем более средневековой «варварской» - с тем же успехом можно предполагать:

Не народ, а полународ,

Не страна, а полустрана,

Не племя, а полуплемя.

Я лично отказываюсь понимать эту фразу. Разве что предположить, что в данном варианте средневековой латыни под –

- nati –

- имелось в виду понятие «местные». Тогда фраза приобретает смысл –

- не местные, но наполовину местные.

Подходит к шведам, которые здесь имели свои базы и убежища. Впрочем, с точки зрения локализации этого «полуплемени» она нам и так не даёт ничего.
К свевам просто просятся смельдинги. Суффикс –ing – чётко германский. Да и smel – тоже, в общем, понятно из древнего германского: smel- и около него имеют круг значений, в центре которого стоит слова «малый». В том числе есть и значение «бить», «размельчать», «размалывать». В сочетании с деепричастным суффиксом получается интересное прозвище –

- размельчённые.

Или просто –

- мелкие?

Интересно и другое: что это за странный разрыв в логике нашего автора? В начале своего списка, когда ведётся разговор и ближайших народах, он называет количество подконтрольных тем городов. А вот здесь –

quas uocant Bethenici et Smeldingon et Morizani, qui habent ciuitates XI. –

- отчего-то три племени под одну цифру подвёл. С чего бы? Да не по той простой логике, когда употребляется словосочетание «они же»? –

…бешеничи, они же (по-немецки) «мелкие», они же моричане, которые имеют 11 городов…

Но что ещё более интересно. Если эти –

Bethenici -

- идут от полабского -

betje – малый, -

- то расшифровка наша приобретает законченность:

Bethenici - мальцы

Ну, вряд ли это можно так прямо обозначить этим нынешним уничижительным понятием. Но что-нибудь вежливое, вроде –

- маличи –

Вполне подойдёт.
Но тут появляется и третья степень интересности. Вспомним вильцев –

- Vuilci in qua ciuitates XCV et regiones IIII.
.
И есть такое у нас словечко в полабском языке –

- wiltje.

Которое значит что? – правильно –

- большой.

И оказываются наши вильцы-летичи как бы антиподами бетеничей-бешеничей: «великаны» против «мальцов».
Откуд так пошло-поехало, как – не знаю. Надо разбираться…
Ещё одно странное название – Marharii. С одной стороны, вроде бы ничего странного: господствует практически единодушный глас, что это моравы – moravane. С другой стороны, если бы мы не знали, что где-то по Дунаю живут моравы, то нам бы в голову не пришло, что это – они. Даже немцы, уж на что либералами оказались в этом вопросе, а всё же буковку «h» впереди «r» ставят – maehren.
А к ним примыкают не менее странные vulgarii. Это кто? Болгары, как нам твердят многочисленные голоса. Простите, а болгары у нас где сидят? То, где они сидят, называлось раньше римской провинцией Мёзией и никак не могло иметь всего 5 городов. В-третьих, в 850-х годах Болгария вела довольно упорные и довольно успешные войны с Византией и на Балканах. Опираясь всего на пять городов? В-четвёртых, мы просто знаем, что в эти времена в Болгарии городов была куча, причём каменных и со стенами. И болгарам они никак не были без надобности. Не только потому, что в них удобно оборону против греков держать, но и потому, что болгары-кочевники давно уж осели на землю к рассматриваемому времени. Не говоря уже о том, что они могли кочевинчать до посинения – славянское население Болгарии никто тогда не отменял.
Очень интересны ещё два племени - Linaa и Lupiglaa. Предельно странным написанием. Хотя, с другой стороны, ничего странного нет, если предположить, что оба эти слова автор считал существительными сторого склонения и потому множественное число им поставил в соответствии с правилами латинского языка. Тогда в основе обоих слов дожно было быть: Linaum и Lupiglaum. Нередко первых олицетворяют с глинянами. Что ж, вполне возможно. Глина так и будет – glina, а уж как там могла потеряться первая буковка в латинском тексте через немецкое посредство… возможно. А вот с лупиглазами, как их хочется назвать, закавыка более сложная. glaa может быть связана с glawa – голова. Лупиглавцы? Экзотично, конечно…
Оставшихся -

Betheimare
Merehanos
Forsderen.
Fraganeo

- видимо, не угадать уже никогда. Разве что –

- Betheimare –

- станут какими-то –

- «малыми» mare.

Если последнее перевести с полабского, то должно быть –

- «умирает».

Но понятно, что бессмыслица получается.
Много есть остроумны и менее остроумных догадок, но на чисто языковой базе древнеславянсого, латыни и древневерхненемецкого ничего сколь-нибудь разумного сконструировать не удаётся. Разве что связать бетеймаров с древним германским (и даже индоевропейским) beyt – бить. «Бьющиеся моравы», «ударные моравы» - так примерно. Но, повторюсь, это – спекуляции.