- В смысле? – это он и озвучил.
Настя пожала плечами:
- В том и смысле. Ты там гулял где-то, пил, ни разу даже позвонить не удосужился… А теперь пришёл – "Здрассьте, какие планы на вечер?". А кто тебе вообще сказал, что мои планы с тобой должны быть связаны?
Кравченко продолжал глядеть на неё в тяжком непонимании.
- Настя, ты чего? – наконец, спросил он. – Не звонил потому, что некогда было. Вчерашние мои злодеи снова проявились, отбиваться пришлось. Потом заказчика их нагибали. Потом организатора. Бился, как рыба об колесо…
Шутка не прозвучала.
- Ага, дай-ка догадаюсь. А потом отмечали победу с дружками, ага? – хмыкнула пренебрежительно девушка.
Алексей прокашлялся.
- Слушай, ты это… Ты прикинь, что у нас за разговор такой! Ты мне как сварливая жена выговор делаешь. Может, сковородкой ещё по лбу?
Эта шутка тоже не задалась.
Настя прищурилась.
- Нет, сковородкой – нет. Я же тебе не жена. Я для тебя так – вроде консьержки в гостинице, где ты на ночь остановился. Полный пансион, да между делом её трахнуть можно. А наутро забыть. Чего уж там прислуге звонить…
Блин, ошизеть! От кого-кого, а такого во всех обстоятельствах самостоятельного котёнка Алексей никак не ожидал таких высказываний! Не, ну точно! – Светка, жена, когда он вот так же забывал позвонить, когда задерживался! Был за ним такой грех, каялся в нём Кравченко не раз, в том числе и перед самим собой, но потом всё возвращалось на прежнюю колею. Но то Светка! Домохозяйка классическая провинциально-московская. Со всеми достоинствами и печальками. А эта-то! Боевой Кот женского рода!
- Что, в точку попала, раз молчишь? – принялась вонзать в него когти "боевой кот женского рода". – Давай, оправдывайся!
В Алексее начала подниматься злая тёмная волна. Но он ещё попытался – фигурально – примирительно поднять руки ладонями вперёд.
- Оправдываться не могу: не в чем, - проговорил он, пытаясь улыбнуться. – Сама же заешь: никому не звонил. Было некогда. Там Ирку в заложницы взяли, надо было освобождать… Потому и спросил про вечер, что хочу… это, загладить…
- Ах, И-ирку… - протянула Анастасия. – Ну, если Ирку – тогда ладно.
Должна же она спросить: что и как? Как это случилось? Что с Иркой?
- Ну, так на вечер у меня планов никаких, - почти беззаботно пропела Настя. И добавила резко: - С тобой!
Стало больно. Спиртной ли дух в голове подействовал, уютно плававший ещё в голове, общая ли усталость от длинного и тяжёлого дня, вместившего хренову кучу событий и эмоций, нежданная ли эта агрессия со стороны Анастасии, - но возникло ощущение, будто его сдавило внутри в огромном кулаке и одновременно затрясло. Алексей смотрел на её лицо, успевшее, оказывается, стать дорогим, и чувствовал, будто его трясёт током…
И не отпускает.
Он со всей силы сжал кулаки. И тут же стало легче. Планка упала.
Он сделал шаг вперёд. На лице Насти что-то промелькнуло.
Он мягко, как мог бережно, отодвинул её рукой и сделал шаг в коридор.
Второй шаг дался легче. Третий – ещё. Далее всё пошло само.
Он вытащил из угла свою сумку, которую вчера там оставил. Собственно, собирать в неё было нечего. Так, туалетные принадлежности, разве что…
Трофейный пистолет был на месте, остальное было не важно.
Тем не менее он зашёл в ванную, забрал зубную щётку, бритву. Полотенце своё кургузое, армейское.
Больше ничего его в этом доме не было.
Настя… Насти – тоже. Не было. Получается, так.
Она стояла в дверях, неотрывно глядя, как он собирается. Лицо со странным выражением – будто хотела что-то сказать, но остановилась. Глаза были сухи и темны.
Больше ничего его не было…
Он прошёл мимо неё, молясь внутренне, чтобы она его остановила.
Но она молчала.
Он остановился на пороге, спиной к ней, наполовину повернув голову назад, к плечу.
Молчание.
Он задержал дыхание и шагнул на лестничную площадку.
За спиною клацнул дверной замок.
Всё…
