Всё вышесказанное не означает, разумеется, что не было просто набегов или даже набегов-переселений. Были, конечно, ибо человеческую природу не изменить, и если есть возможность отнять что-то у чужака безнаказанно – отнято будет. Более того, сами массовые переселения подготавливались именно набегами. Как правило. А как ещё в тех условиях, когда Новосибирского общевойскового командного училища с факультетом разведки, разузнать, где и кого можно что позаимствовать без возврата? А там уж дело такое – втянулись, подрались, кого топориком, кого дротиков приголубили. Глядишь, и землица освободилась…
Так вот, можно в том числе и по археологическим данным надёжно фиксировать два вида массовых переселений: именно массовый, когда общество движется подобно саранче, осваивая всё новые земли и подминая или выгоняя соседей, и набеговый, когда целая орда вооружённых мужчин перемещается в произвольно выбранную точку пространства, где вырезает одних и покоряет других, а сама становится правящей элитой и воинской силой нового общества.
Чтобы это более зримо представить, можно вспомнить готов и гуннов. Первые передвигались всем обществом к обетованной земле Ойум, оставляя по пути общины, выбравшие ту или иную местность для поселения, - и мы видим, как тянется к Чёрному морю от Балтийского язык вельбарской культуры. А вторые передвигались ордою, оставляли за собою кровь и пепел, где далее появлялись полностью или частично переформатированные на базе орды сообщества и даже народы, в то время как орда, вбирая в себя новых бойцов, катилась дальше. И никакого языка новой культуры мы за ордою не видим.
Что-то из второго варианта явно относится к следующей общности, которая появилась возле Скандинавии. Её носителей именую культурой шнуровой керамики и/или боевых топоров. И вот она-то в Северной Европе появляется относительно быстро и без археологически фиксированных переходных форм. Что в общем, может объясняться как раз набеговым характером появления этой общности: во взбаламученном прежними переселениями миру появляется некая орда, которая проходит относительно узким языком – а каким ещё пройдёшь вдоль русел рек? – разливается по северным низменностям, убивает массу народа, сокрушая черепа топорами, и оседает, наконец, на землю в качестве правящей элиты-войска, привнеся покорённым и свой язык.
Но вначале – что это за общность с формально-археологически-исторической точки зрения.
Время бытования - 5200 лет назад до 4300 лет назад, что, как видим, с лагом в 400 лет сдвинуто от времени жизни ямной культуры и на 200 лет отстоит от начала культуры шаровидных амфор. Отметим это: когда пришли "топорники", "шароамфорцы" уже два века населяли интересующий нас регион. И где-то у топорников хватило сил их истребить и занять их земли, а где-то и – примерно по территории центрально-восточной Европы, включая бывшую ГДР – нет. Точнее, отмечается взаимный контакт и перемещения, но очень похожие на то же симбиотическое содружество-совражество, что мы наблюдали в сообществе степных и лесостепных культур предъямного времени.
По ареалу в конечном итоге охватывает большую часть континентальной Европы. За двумя исключениями: кроме побережья Средиземного моря и атлантической Иберии и севера Скандинавии. Где у нас жили кто? – правильно, предки басков на одном конце и саамов на другом. , где обитали предки саамов. Отметим и это: значит, именно топорники истребили то древнеевропейское население гапломаркёра I, которое продолжало существовать тут до них большим длинным поясом от Средиземного моря до Баренцева, и от которого остались только два схожих по многим параметрам конца – баски и саамы.
О воинственности носителей этой культуры свидетельствует само её название, которое возникло из-за обычая этих людей класть каменные боевые топоры, хорошо ухоженные, между прочим, в могилы мужчинам. Это означает с технической точки зрения, что производство их было поставлено на поток и, следовательно, достаточно дёшево. А с этнопсихологической, мировоззренческой точки зрения это означает, что носители таких топорников и в потустороннем мире собирались быть бойцами и завоевателями. Которым для того и нужен соответствующий инструмент.
С хозяйственной точки зрения эта культура не привнесла в местные технологии ничего особенно нового, кроме проявившихся ещё в лесостепных припонтийских обществах керамики со шнуровым орнаментом. Надо полагать, чисто утилитарный проект: чтобы при сушке горшок не трескался, его обматывали верёвочками. Для мобильного номадского быта очень практично – можно сушить прямо на ходу.
Зато с точки зрения социальной новшества, похоже, были значительными. Земледелие и, значит, земледельцы остаются практически теми же – из культуры воронковидных кубков. И вот поселения их лишаются укреплений и мельчают. Что означает – нет смысла и не от кого защищаться. То есть имеется кто-то, кто защиту берёт на себя. Кто же? Явно не наёмная дружина, которую маленькая неукреплённая деревенька содержать просто не в состоянии. Значит, некий надтерриториальный орган обороны. Аналог нынешней национальной армии. Которую содержит кто? Частично – население за свои налоги. А частично (и в условиях тогдашней рентабельности земледелия – большей, надо полагать, частью) – за собственный счёт. То есть – за счёт набегов на соседей. И это означает, в свою очередь, наличие вооружённой элиты, которая управляет такими вооружёнными силами. Та самая элита-армия или армия-элита, о которой мы говорили.
И верно! Археология нам указывает, что заметная часть носителей этой культуры вела кочевой или полукочевой образ жизни. Опять же – хорошая аналогия: гунны – готы. Последние после гуннского завоевания продолжали, кто уцелел, вести свой земледельческий и ремесленный образ жизни. Но саму жизнь и смерть определяли банды и отряды конных кочевников – частично, кстати, включивших в свои ряды и местных пассионарных удальцов, - которые вершили власть и собирали дань. Пока был жив Аттила – упорядоченно и от его имени, а когда тот умер и империя его рассыпалась – от имени своего лука и сабли.
Это же, кстати, объясняет столь быстрое и широкое распространение топорников от Германии до Атлантики в одну сторону и Урала в другую. Возможно, пусти их шароамфорцы на свою землю, те на ней и прижились бы. Но те, судя по всему, прекрасно помнили ещё собственное боевое наездническое прошлое, и потому топорники предпочитали расходиться с ними, что называется, бортами. Отсюда и тот, в общем, не самый распространённый феномен, когда внутри ареала одной культуры живёт другая, причём во взаимодействии, но вне смешивания.
И, наконец, самое интересное – а что нам скажет генетика? А она говорит вот что:
Y-хромосомная гаплогруппа R1a1 была выявлена у одного представителя культуры шнуровой керамики из Эсперштедта и у двух представителей из Эйлау. В другом исследовании 2015 года у представителей шнуровой керамики были определены Y-хромосомные гаплогруппы R, R1a и митохондриальные гаплогруппы H5a1, J1c1b, J1b1a1, K1a2a, K1b1a1, T2e, U4, U5b1c2. Индивид мужского пола RISE431 из польского Леки Мале, живший в 2286—2048 годах до н. э., у которого была обнаружена Y-хромосомная гаплогруппа R1a (R1a1a1 M417) и митохондриальная гаплогруппа T2e, может относиться не к культуре шнуровой керамики, а к прото-унетицкой.
Правда, необходимо отметить, что в генезисе унетицкой культуры присутствует культура шнуровой керамики, так что последняя оговорка непринципиальна.
Ещё более выпуклую картину рисуют исследования по общему геному.
Оказывается, генофонд топорников на 79% происходит от генофонда носителей ямной культуры и на 21% — от аборигенного населения севера центральной Европы. То есть, грубо говоря, мы тут и видим математическую картину геноцида, которому подверглись потомки палеолитических охотников и расселившиеся среди них потомки ближневосточных земледельцев из КВК. То есть это именно мужчины-пришельцы оставили от прежних мужчин одну пятую если не вообще в живых, то уж во всяком случае, способных дать потомство.
При этом характерна ещё одна цифра: анализ захоронений культуры шнуровой керамики показал, что примерно от 28% до 42% останков происходили из других регионов Европы. На другом большом кладбище «пришлых» людей было 28 %. При этом разброс по мт-ДНК потрясает воображение: HV, H, I, J, K, T, U, W, X, H5a1, J1c1b, J1b1a1, K1a2a, K1b1a1, T2e, U4, U5b1c2!
Историки скромно констатируют:
Возможно, в исследуемых сообществах существовала экзогамия, поэтому женщины выходили замуж в другие регионы. /356/
Ну да, ну да. Прямо так замуж. В белом платьице и с букетиком для незамужних подружек. Пожалуй, более реалистичной представляется другая картина. Налетали – или приходили за данью, неважно, - страшные "казаки" с ухватками степных номадских воинств. В первом случае мужчин убивали, во втором, возможно, кого принимали в свои ряды, кого казнили превентивно, чтобы много о себе не полагал. В обоих случаях женщин массовидно "брали замуж". И в первом случае угоняли с собою (и после смерти те превращались в статистически значимое количество "пришлых" останков в захоронениях), а во втором к следующему отчётному периоду в поселении уже пищали будущие богатыри R1a и их сёстры.
