Что же, ответим на это бессмертной фразой из бессмертного фильма: что нам мешает, то нам поможет. Черепа разбивали, а потом залечивали? Захватчики не стали бы хоронить жертв и класть им в могилы каменные топоры? Да, остаётся только согласиться: логика необоримая. Не стали бы. Но! У женщины – заросшая рана от каменного топора. Следовательно, она появилась в результате не ритуального акта нанесения посмертного удара, а акта вражды. То есть женщину приголубил кто-то топором по темечку. И это явно был не тот, кто испытывал к ней чувство горячей любви. Она просто выжила. И умерла позже. Уже с ритуальным проломлением черепа.
Следовательно, сперва всё же был некий враг, который не щадил даже женщин. Нападение, следовательно, было.
Согласимся и с тем, что «никто не передвигался из степной полосы западнее Тисы». Раз так говорят археологи, то кто я такой, чтобы спорить с археологами? К тому же в условиях, когда на них только и уповаю как на людей, привносящих в историю хоть что-то вещественное и доказательное.
И с антропологическими выводами согласимся – об этом действительно немало говорилось.
Но! Но что это меняет в самой математически – заверяю! – выверенной модели взаимодействия людей-солитонов?
Напротив, получается всё только ещё доказательнее, ещё выпуклее.
То, что некие ребята из Степи всё же появились в центре западной и в северной Европе, вполне отчётливо прослеживается генетически. Что и было показано выше. И это я ещё не использовал аналогичные выкладки по R1b, которые ещё показательнее. Совпадения по хронологии и географии также - полные.
Значит, ходили всё же степняки за Тису. И в то же время археологических следов их там действительно – нет!
О чём это говорит? Не только о том, что в процессе нелинейных взаимодействий n-солитонных масс в n-векторном пространстве наши квантовые группы нетривиально меняются как технологически, так и культурно. И потому археологическая культура кочевников просто не может не раствориться при встрече с более высокого уровня земледельческой культурою. С взаимным влиянием, разумеется. Но это говорит также и о том, что наши ямники дошли до Скандинавии действительно узким языком воинского нашествия, не неся с собою никакой своей домашней культуры, кроме, разве что, тех её особенностей, которые приживаются в солдатской среде.
А что приживается в солдатской среде? В которую ты входишь голым, налысо обритым, без имущества и даже уже без собственной воли распоряжаться собою?
Верно! – главное: средство общения и понимания команд. То есть язык, который принят в качестве такового средства в армии. Твой язык ты приносишь тоже – но это опционально. Для общения с земляками. А ещё ты приносишь с собою твои прежние знания, свойства характера, менталитет – короче, те вещи, которые ты способен пронести в мозгу. Что-то из них армия признает, что-то отвергнет, но это – твоё.
Далее. Армия пришельцев, со своим языком, менталитетом, но и с памятью о культуре, из которой она вышла, приходит в чужую страну. Что она делает? Правильно, сначала подавляет сопротивление, если оно есть. Затем берёт добычу, включая женщин, ибо гормональный фон солдата вообще высок, а уж после боевых действий вовсе зашкаливает. Потом, если армия не уходит, а остаётся на захваченной территории, она начинает пользоваться материальными ресурсами этой территории. А сама превращается во что? А кто у нас распоряжается материальными ресурсами? – правильно, власть. Армия захватчиков становится властью, которая суть система, которая по определению мгновенно становится системой элит.
В которую всегда волею или неволею втягиваются пассионарные элементы некогда захваченной чужаками территории, которые смирились с их властью. Да и как не смириться, коли за них боги – раз они победили? Принимай богов победителей – сам станешь победителем. Легко и просто! А в условиях отсутствия национального сознания, о чём уже говорилось, - так и неизбежно.
А что происходит даже и с пассионариями, когда они вступают в армию, - особенно в ту, которая одновременно является элитою общества? Да, они усваивают средство общения и понимания команд, новое для себя, но принятое в этой армии-элите.
Но только при этом они тоже привносят в эту армию-элиту что? – верно: свои прежние знания, свойства характера, менталитет… Что-то из них армия признает, что-то отвергнет, но это – на неё тоже воздействует. Особенно при массовом приёме местных рекрутов.
И уже через два-три поколения новая элита-армия вполне сливается с местным населением. В том числе и биологически. Но импульс, ею данный, видоизменяет прежнюю культуру необратимо. Вспомним вон хоть ГДР, где под воздействием враждебной поначалу армии и поднявшейся под её крылом и с её помощью местной элиты менталитет населения изменился так, что и через 30 лет после завершения того социального эксперимента восточные немцы всё ещё ощущают свою особость.
А если бы эксперимент не завершился?
Любезный mazzarino дополняет эту модель следующим рассуждением:
Как происходит перенос языков? Вообще, как считается, дети усваивают язык матерей, это вроде как общее правило. Именно потому булгары на Дунае растворились в славянах, германцы растворились в романоязычных галлах, иберийцах, италиках; монголы растворились в золотоордынцах и китайцах, англичане растворили нормандцев.
Но нет правил без исключений. Давайте подумаем, каковы должны были быть условия, чтобы стал доминировать язык захватчиков:
1) Тотальное истребление... Наиболее классический пример, как я считаю, это вторжение англосаксов на британские острова. Англосаксы устроили то, что я называю бриттской катастрофой. Уничтожение кельтской островной культуры и её носителей было тотальным. Произошло почти полное замещение населения. Покорившиеся крохи оставшегося народа были вынуждены переходить на язык захватчиков, так как их практически уже никто не понимал.
2) Статусность. В целом ряде случаев доминировать начинал язык захватчиков, как имеющий более высокий статус. Это, прежде всего, относится к романизации Галлии и Иберии, к арабизации народов Халифата. Так как административный аппарат Империи и Халифата пользовался исключительно государственным языком - латынью и арабским. Важность знания государственного языка подвигала кельтоязычное население Галлии к переходу на латынь. В случае с арабами присоединилась статусность ислама, базировавшегося на арабском.
3) Ассимиляция. Более многочисленное население захватчиков поглощало захваченных. В основном этот момент напоминает вариант 1). Таких случаев немного, в качестве примеров можно назвать нашествие тюрков в Среднюю Азию.
Изложено предельно чётко и с очень показательными примерами. В рассматриваемой ситуации релевантен явно второй случай. Его, кстати, можно дополнить ещё одним примером, практически один в один описывающим приход топорников в Европу. И вновь, кстати, показывающим неизбывность одних и тех же образов действий в степи, покуда в ней тотальным образом не изменится климат или же так же тотально не изменятся условия хозяйствования. Не придёт, например, князь Потёмкин-Таврический и не учнёт в голой степи города возводить с заводами, верфями и филармониями.
Пример можно назвать «аварским». Всё то же самое: из степей в земледельческие поселения вторглись даже не злые, а просто природно жестокие степные ханурики. Заявили, что теперь они тут – власть. Стали в повозки свои местных девок запрягать на них кататься, расплачиваясь по счётчику своим хромосомным богатством. А мужичков местных начали на стены Константинополя посылать. И в других войнах впереди себя в сражениях ставить – они ж, пришельцы ж, одним завыванием Паннонии ограничиваться не хотели, им и с окрестных территорий добычи и «таксисток» получить хотелось.
Но и они через пару-тройку поколений угомонились, со славянами покорёнными вошли в гомеостаз, сами начали растворяться в новом обществе. Кстати, да – не принеся ему собственной «археологической» культуры, но всё же повлияв на местную. Что нашло, в частности, малюсенькое, но очень много рассказывающее воплощение в обнаружении уже в наши времена археологами комплекта аварских доспехов в глубинах славянских земель, где-то аж под Киевом. Да-да, тот самый пассионарий из местных явно на дембель вышел. Где и стал каким-то представителем элиты, раз доспех его дорогой не раздуванили после его смети или в процессе причинения её. И ежели бы не франки с болгарами, задавившие в конце концов аваров - кто знает, кто сейчас назывался бы венграми?
Кстати, ещё один интересный момент: от захваченного аварами региона отхлынули соседи, не вдохновившееся честью отдать своих женщин в «лошадки», а на свои посечённые трупы стяжать бессмертную славу почти покорителей Царьграда. И что мы видим? И видим мы появление новых племён и новых археологических культур в частности на Руси – заселение носителями лука-райковецкой культуры Волыни, Припятского Полесья, среднего Приднепровья, где появляются бужане, волыняне, древляне, дреговичи… И что характерно – нет разрыва культур! Пражско-корчакская просто перетекает в лука-райковецкую, а почему, никто не знает – ни та, ни другая никак не вытекают из степной аварской культуры…
Остаётся добавить только одну деталь, чтобы весь паззл сложился в одну непротиворечивую картинку. Это пример с завоеванием Персии арабами. Там тоже древний язык стремительно заменился арабским и своя культура - арабской. Но только арабы не просто так ведь доминировать стали. Они до того истребили практически всю прежнюю персидскую зороастрийскую элиту.
Иное дело, что персов было много, и у них была долгая цивилизационная история, а арабов было мало и не цивилизационной, а хотя бы просто цивилизованной истории за ними не стояло. Потому истребление и замена элиты персидское общество сотрясло, но не перецивилизовало. И уже через несколько поколений оно переварило и арабский язык, смешав его со своим и получив нынешний новоперсидский, и арабскую культуру, дополнив её понятием и идеологией шиизма. Где и пролегает сегодня граница двух крайне враждебных цивилизаций – преимущественно суннитской - арабской и преимущественно шиитской – иранской.
Но как бы то ни было в данном конкретном историческом случае, в нашу картину освоения ямниками Европы необходимо добавить ещё одно непременное условие: обязательное истребление предыдущей элиты. А с населением дальше уже собственное сожительство.
И вот теперь смотрите, как все части паззла без всякого противоречия, даже предупредительно, входят одна в другую:
- появление в Европе новых гапломассивов, - что подразумевает замену местных мужчин пришлыми;
- распространение языка пришельцев при том, что их демографического и культурного доминирования не наблюдается, - что подразумевает замену элит;
- отсутствие следов прохождения ямной культуры по пути, - что подразумевает относительно быстрый рейд относительно оторванного от своей культуры войска;
- явная культурная встряска местного населения с постепенным установлением новой культуры с включением значимых элементов прежних, - что подразумевает идейное, но не материальное воздействие пришельцев; тем не менее обладающих потенциалом навязать свои идеи;
- исход и распространение новых культур из затронутого интервенцией ареала, которые носят новые черты, но тем не менее довольно плавно втягивают в себя особенности прежних, - что подразумевает уже не прямую экспансию пришельцев, а волновое видоизменение культур под их непосредственным влиянием.
