- тождественны друг другу по структуре, а различия наблюдаются лишь в преобладании некоторых форм горшков: оплавнобоких (своего рода «матрешка без головы») в пражско-корчакской, биконических в пеньковской и цилиндро-конических в колочинской.
В последней есть ещё отличие в устройстве жилищ. Вместо квадратных полуземлянок с печью-каменкой в углу, здесь шире представлены полуземлянки, отапливавшиеся открытыми очагами.
Исследователи, изучающие славянские древности Днепровского левобережья, практически сходятся во мнении, что и колочинская, и пеньковская культуры сложились на базе предшествующей киевской культуры. Только её разных групп. Как пишет видный русский историк М.Б.Щукин, -
- сходство памятников столь велико, что возникают споры терминологического порядка: относить ли, скажем, поселение Ульяновка к киевской культуре или уже к колочинской, а поселение Роище — к киевской или пеньковской.
В.В.Седов идёт дальше и зачисляет в состав будущего славянского мира уже семь культурных образований:
Основными славянскими культурами начала средневековой поры являются пражско-корчакская, суковско-дзедзицкая, пеньковская, ипотешти-кындештская, именьковская, псковских длинных курганов и носителей браслетообразных височных колец
Насчёт пеньковцев-антов я бы вопрос оставил открытым. То есть что культура эта является продолжением культуры венедов-киевцев, нет сомнений. Ни источники, ни археология не позволяют нам сомневаться и в том, что анты экономически и культурно были весьма близки к славянам. Но всё же в условиях, когда ни они сами, ни древние авторы со славянами их не смешивали, и я бы предложил воздержаться от такого смешения.
По этой же причине я воздержусь и от того, чтобы причислить к славянским и другие культуры. Ибо лишь одна из них причислялась современными ей авторами к славянской. Остальные похожи на неё, да. Но –
- лишь похожи.
Поэтому сформулируем осторожнее. В целом мы имеем несколько похожих вплоть до ощущения гомогенности культур VI-VII веков. Ряд этих общих качеств заставляет придти к выводу, что по крайней мере один корень у них – общий. И сводится он в целом к киевским древностям. По этой причине я солидарен с теми, кто употребляет термин «посткиевские культуры». А уточнять, какая из них какой соответствует исторической общности, будем отдельно. Может, и никакая.
Пока что с большой степенью вероятности мы можем говорить лишь о том, что исторические анты соответствуют археологическим пеньковцам. Со значительно меньшей, но тоже вероятностью можно отнести их происхождение к той части населения киевской культуры, которая жила чересполосно с населением черняховской цивилизации и подверглась значительному политическому и ментальному влиянию со стороны последней. То есть фактически вошла в её орбиту, где уже начал происходить процесс этнического переформатирования данной группы киевцев.
Об остальных нам сказать пока нечего. О них речь впереди. Но есть среди них одна культура, которая – также с очень высокой степени вероятности – может быть соотнесена с историческими славянами.
Точнее, древние источники называли этих людей «склавенами». Например, у историка VI в. Иордана и византийских авторов VI-VII вв. это –
Sclaveni.
Кое-кто удивляется наличию «к» в этом этнониме. Ведь считается, что «славяне» - это от «слово». Дескать, владеющие словом. В отличие от не владеющих им и потому «немых» иностранцев. Потому некоторые считают буковку «к» вставной, иные – ошибочной. Третьи просто не обращают внимания. А значительная часть исследователей даже специально употребляет этот этноним именно в древнем написании. Как бы давая понять, что это, конечно, славяне, - но некий особый подвид. Как и другие славянские подвиды – пеньковцы, именьковцы, колочинцы и проч.
Но мы сейчас в два счёта уберём буковку «к» из названия этого народа. И увидим, что склавены – это именно славяне и только они. А как называли современники колочинцев или именьковцев – дело, конечно, интересное, но в данном случае – пятое.
На самом деле прямой ключ к пониманию вопроса даёт тот же Иордан. В сочинении «Гетика», законченном в 551 году, он сообщает, что «многолюдное племя венетов» было известно
под тремя именами: венетов, антов, склавенов.
А дальше приводит и географические координаты:
Склавены живут от города Новиетуна и озера именуемого Мурсианским, до Данастра, а на север - до Висклы.
Обратим внимание: «Вискла». Аналогичное употребление «ск» там, где мы, говорящие на славянском языке, ставим лишь одно «с». Отчего так получается?
А давайте вспомним, по чьей земле течёт Висла. По земле поляков, верно. Которые в своём произношении и сегодня шипят, шепелявят и пришепётывают. И вовсе не из-за ненависти к нам, расстрелявших их офицеров в Катыни, а до того вовсе пригнувших гордую ляшскую выю под тяжёлый скипетр северной империи. Это у них как раз с древности идёт. Ибо древний славянин разговаривал на редкость неряшливо – шипел, гундосил и путал «л» с «в». Или совмещал. Как известный приполитический выжига Глеб Павловский – то ли потомок этнического поляка, то ли маскирующийся под потомка этнического поляка.
В общем, не следили за культурой речи древние славяне. Не учили орфоэпию.
Потому называли себя не звучными «славянами», а шепелявыми «щлаваками». Единственное число - clawak, clôwak, множественное - clawanje, clôwenje. В зависимости от диалектов также - slawak, schlawack. Это слово дожило до наших дней в названии народа «словаки» и страны «Словакия».
А как грекам передать это шипящее славянское «сь», «чь», «щь», «шь»? Через «sc» только! Как такой же шипящий звук в названии реки Висла – Viscla!
Тут надо, впрочем, оговориться ради дальнейшей точности в терминологии. В широком смысле славяне – да, все археологические культуры, похожие на пражско-корчакскую, либо прямые наследники киевской. Точнее, и то, и то.
Но в историческом смысле славяне – это те, кто зафиксирован в качестве таковых в источниках. Кто сталкивался с Империей, которая отразила самоназвание противников: склабеной, щлабеной, славены.
Вот и я славянами полагаю отныне называть именно эту группировку. Ибо кто я такой, чтобы поправлять
а) тех, кто сам себя так называл,
б) кого так называли современники?
Тем более, что –
- в отличие от названия «венеты», наименование «склавены» распространилось на все славянские племена лишь после VI в., а в VI в. имело только частное значение.
Итак, забудем про это нелепое «склавены» и будем впредь называть кошку кошкою.
Так вот: этих исторических славян и овеществляет современная археология в пражско-корчакской культуре.
Долгое время – до попыток славянского атрибутирования киевской культуры – они считалась самой древней достоверно славянской общностью. Именно из-за этого ломались дискуссионные копья и лилась кровь изгрызенных коллегами историков.
Она тоже, как и пеньковская, выглядела довольно убогонько. С жилищной точки зрения – уж точно! Явный общий корень, как у советских людей, которым партия в отеческой заботе стала раздавать «хрущовки». Только здешние «Черёмушки» строились из полуземлянок. Или, как это вежливо формулируется на примере одного из поселений, -
- полуподземных домов квадратной формы –
- размерами от 8 до 20 кв.м. Полы земляные, иногда подмазанные глиной или выстланные досками. Печи и очаги различались в зависимости от региона – где глиняные, где каменки. Вдоль стен – лежанки и скамейки.
Как справедливо писал византийский автор Прокопий, -
- живут они в жалких хижинах…
Из таких землянок, беспорядочно разбросанных на площади примерно в 100 метров длиной и от 30 до 50 шириной, формируются населённые пункты. В них помещалось в среднем из 8-20 хозяйств.
Располагались эти селища, как правило, по берегам больших и малых рек, при ручьях и иных водоёмах, часто на склонах надпойменных террас. Изредка они находились и на открытых местах плато.
Прокопий снова:
- живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства.
Очень интересно, как располагались сами населённые пункты. А располагались они по сотовому принципу. Или гнездообразно – кому как удобнее считать. Три-четыре хуторка, между которым 300-500 метров, образуют базовую «соту». Расстояния между «сотами» составляют уже 3-5 км. И получается, что хоть поселение и открытое, но все соседи друг друга прекрасно знают, непременно взаимодействуют, а при беде если не выручают друг друга, то хотя бы оповещают. Но скорее всего, и взаимовыручка была налажена неплохо: уж больно много раннесредневековых авторов выделяют солидарностные черты славянских обществ.
Что это больше всего напоминает? Да ту же «задругу», которая существовала ещё у индоевропейцев, далее – у венедов, и в определённой форме дожила фактически до наших дней!
Ну, а центрами притяжения задруг, как и положено, являются города. Во всяком случае, эти расположенные на высоких берегах рек в относительно неприступных местах укрепления площадью от 1000 до 3000 квадратных метров всегда окружены поселениями открытого типа:
Окружавшие его (укреплённое городище) открытые поселения различной величины, но единообразной структуры располагались неподалеку друг от друга.
В верхнем и среднем бассейне Одера эти объединения обычно занимали территорию от 20 до 70 квадратных километров, но иногда их площадь доходила до 150 квадратных километров.
Городища очень похожи на пеньковские. Безусловно, в силу того, что и функции у них были одинаковые.
…Городище у с.Зимно на Волыни… устроено на мысу высокого берега р.Луг, правого притока Западного Буга. Городище занимает срединную часть мыса, ограниченную глубокими рвами. Его размеры 135 х 14 м. Раскопки поселения показали, что его юго-западный край был укреплён стеной из деревянных стояков и закреплённых в них горизонтальных брёвен, а также частоколом. С противоположной стороны городище имело крутой склон, недоступный для противника. В юго-западной части его раскопками открыто 13 кострищ, устроенных на глиняных вымостках. Скорее всего, это остатки большой наземной постройки, может быть, разделённой на отдельные камеры и конструктивно связанной с оборонительной стеной.
Это тот же торгово-ремесленный центр. Здесь найдены многочисленные орудия труда, бытовые вещи, принадлежности одежды и украшения. А главное - литейные формочки и тигельки.
Не исключено – а скорее всего, даже обязательно, - что эти городища были и административными центрами:
обычно в холмовых укреплениях размещались общественные учреждения и жили представители знати, в чьих руках были сосредоточены денежные средства, военная и административная власть.
К примеру, -
проводившиеся с 1954 года до настоящего времени раскопки на территории, прилегающей к реке Мораве, позволяют восстановить подробности ранней истории поселения в Микульчице и начальный этап развития Моравского государства до начала VII века. В течение VII и VIII веков поселение размещалось на территории, превышающей 50 гектаров. В центре этой площади был построен замок, укрепленный деревянными стенами.
Вблизи стены были обнаружены следы мастерских по производству изделий золота, бронзы, железа и стекла. Характерной особенностью данного поселения являются находки железных и бронзовых шпор с крючками, указывающих на размещение в нём воинских подразделений.
Правда, следов тюркского/гуннского постоянного пребывания них не отмечено. Но совершенно понятно: где есть оборонительные сооружения, там есть и те, кто организовывал их строительство. И при нужде будет организовывать оборону. А мы и на своём месте-времени знаем: самое место администрации там, где богато и защищено. Закон такой. И нет, конечно, никаких оснований полагать, что когда-либо в истории – и у праго-корчакцев, в частности, – администрация располагалась где-то иначе, нежели за надёжными стенами и рядышком с ювелирным производством…
Керамика – под стать жилищным условиям. Посуда изготавливается вручную. Это тоже в основном горшки. Единственным украшением горшков являются неглубокие вдавления на ободке. Или ряд точек, нанесённых на горлышко – это уж, видно, эстеты лепили.
В общем, тот же подход, что и у пеньковцев.
А вот погребальный обряд от пеньковского отличается заметно. Никакого биритуализма. В основном трупосожжение, совершавшееся на стороне. Остатки кремации помещались в небольших ямках. Нередко пепел собирали в урны – собственно, в горшки.
В дальнейшем, однако, - в VI-VII веках – по непонятной причине в пражско-корчакской культуре распространяется курганный обряд погребения. Он даже выделяет эту группу из других близких к славянским культур. Впрочем, внутри курганов находились всё те же остатки трупосожжений в горшках. Возможно, по мнению valdemarus, этот курганный обряд стал праспространяться после встречи и перемешивания праго-корчакцев с носителями культуры карпатских курганов.
Но как бы это всё ни убого выглядело, современники праго-корчакцев были далеки от презрительных оценок. Напротив, византийский автор VI века Маврикий Стратег, к примеру, сообщает, что славяне –
- обладали большим количеством различного скота и их дома были набиты зерном, в основном пшеницей и просом.
При всём её явном посткиевском характере, однако, вопрос о конкретном генезисе этой культуры пока не совсем ясен. Как говорят археологи, -
- процесс сложения основной раннеславянской культуры Прага-Корчак остается все ещё нераскрытым. В киевской культуре не часто встретишь формы сосудов, являющихся непосредственными прототипами «матрёшковидного» горшка «пражского типа».
Как бы то ни было, с учётом последних достижений как археологии, так и генной генеалогии становится ясно: пусть смену культур мы пока в состоянии обозначить лишь пунктиром, но общая тенденция понятна. Пражско-корчакская культура образовалась на опустевших в результате гуннских набегов и изменений климата землях. Образовалась из населения - носителя гаплогруппы R1a1, то есть из выходцев лесной и лесостепной полосы Западной России. И появление её кажется неожиданным лишь потому, что обитатели лесных дебрей предыдущих веков археологически внятных следов не оставили. И в силу недолговременности пребывания на одном и том же месте – пока подзольный участок урожай даёт, - так и в силу того, что лесные полуземлянки и погосты очень быстро снова зарастали деревьями. А выйдя на запустелые и только у избалованных предыдущих обитателей ставшие непригодными для сельского производства земли, потомки лесных этих венедов зафиксировались, наконец, на одном постоянном месте.
Во всяком случае, антропология свидетельствует о давней наследственности:
Сопоставление славянских краниологических серий эпохи средневековья с более древними антропологическими материалами показало, что зона относительной широколицести лежит на стыке мезокранных и долихокранных форм предшествующих эпох… Долихокранный аналог славян – неолитические племена культуры шнуровой керамики и боевых топоров, мезокранный аналог – неолитические же племена культуры колоколовидных кубков.
А что говорит по поводу этих философически-антропологических изысков археология?
Ещё в 1971 году мюнхенский исследователь Иоахим Вернер заявил, что раннеславянские культуры ближе всего к ранним культурам лесной зоны Восточной Европы. Таким как Днепро-Двинска и тушемлинская, а также культура штрихованой керамики в Белоруссии и восточной Литве.
Здесь тоже исключительно грубая лепная керамика и почти исключительно банковидные слабопрофилированные горшки. Также редки находки металлических изделий на поселениях. В быту жители лесной зоны, как и славяне, были явно непритязательны.
Археологи отмечают здесь –
- «другой мир», где-то более патриархальный, если не застойный, не стремящийся к внешней эффектности и комфортности. Многочисленные городища, каждый поселок сам по себе; очень простая, если не примитивная, посуда. Редкость находок из металла, отсутствие могильников (очевидно, применялись обряды, не оставляющие следов для археологов) не дают возможности прослеживать динамику развития культуры и устанавливать какую-то, даже приблизительную, хронологию.
Связь этого мира с киевской культурой прослеживается хоть и не мощно, но отчётливо. Как указывает М.В,Щукин, -
- в первую очередь это находки на черняховском поселении Лепесовка в верховьях Горыни, довольно далеко от западной границы киевской культуры. Оказалось, что около 10% от имеющейся здесь лепной керамики составляет киевская, с типичными «расчёсами». B том числе два целых сосуда выявлены при таких стратиграфических обстоятельствах, что не остается сомнений — они были в употреблении в момент пожара длинного черняховского дома. Причём, если один из горшков напоминает своей биконичностью пеньковскую керамику, то второй, безусловно, является одним из наиболее выразительных прототипов пражского типа. …
Во-вторых, в зоне «белого пятна», на реке Стыри под Пинском, обнаружено поселение с остатками трёх полуземлянок, с керамикой «предпражского» облика, покрытой «киевскими расчёсами». Находка на этом поселении в урочище «Марфинец» фибулы позднеримского времени позволяет подозревать датировку не позже конца IV в. н.э.
То есть, вмешаемся снова всё с той же мыслью – разные киевцы от гуннов бежали в разные стороны. Где получали, естественно, разные встречные воздействия. Отчего постепенно трансгрессировали в новое археологическое качество.
Следующий отрывок – ещё одно тому доказательство:
…выявление на берегах озер Кагул и Ялпух, примыкающих к низовьям Дуная, а затем и в Среднем Поднестровье, и в Буджаке вплоть до Котлабуха, поселений типа Этулия, по структуре близких киевской культуре, а в формах керамики перекликающихся иногда и с зубрецкой группой Волыни, и с посудой «позднескифских городищ» Низового Днепра…
В последнее время полагают также, что «недостающим звеном» между киевской и пражско-корчакской культурами могжет стать ряд недавно открытых древностей в районе припятского Полесья. Находки пока довольно смутные, но, как полагают, они позволяют проследить путь части киевской общности на Запад.
Теперь этот другой мир по-хозяйски расположился на опустевших землях ушедших племён. На опустевших в прямом и переносном смысле. Пражско-корчакская культура складывается в южной части ареала давней пшеворской культуры. Конечно, прямой преемственности между ними нет. Но если исходить – а я исхожу – из того, что сами венеды зародились внутри пшеворской культуры, то, конечно, некоторые корешки найти можно.
Впрочем, пока мы говорим о географии. Для географической локализации славян у нас существует надёжный маркер – керамика пражско-корчакского типа. Так вот, на рубеже V-VI веков границы этой культуры пролегают от верхней и средней Эльбы на западе до припятского Полесья на востоке и дальше. Восточную границу определяют находки в бассейне реки Тетерев вокруг города Житомир.
То, что эта ареал культуры соответствует ареалу славян, показывают описания этого племени у современных праго-корчакцам авторов.
Так, Иордан указывает:
Склавены живут от города Новиетуна и озера именуемого Мурсинским, до Данастра, а на север - до Висклы...
По мнению Е.Ч.Скаржинской, город Новиетун – это Новетун на Савве, а Мурсианское озеро – водоём возле около города Мурсы (Осиек). Некоторые высказывают мнение, что Мурсиенским озером могло скорее называться озеро Балатон, путь к которому тоже начинался от города Мурсы. Иные это оспаривают. Но нам здесь это неважно – в принципе, регион-то один. Только Иордан обозначил праго-корчакцев в то время, когда те начали расширять свои пределы – как раз спустились вдоль Дуная до Днестра. Обходя Гепидию и образуя между Днестром и Нижним Дунаем чересполосицу с антами.
Единственное, чего не указал Иордан – это продолжения пражско-корчакской культуры почти до Днепра. Что понятно и извинительно – информаторов в такой дали у него не было. Более того: в его время праго-корчакцы, похоже, до Приднепровья ещё и не добрались:
И.П.Русанова, уделившая немало внимания хронологии этих древностей, определяет самые ранние пражско-корчакские памятники Поднепровья VI в. По всей вероятности, в конце IV - начале VI в. эти земли из-за чрезмерной увлажненности были непригодны для ведения земледелия и вообще не были заселены. … Исследуя водные названия Правобережной Украины, О.Н.Трубачёв пришёл к выводу, что «на правобережье Припяти сосредоточена значительная часть древних чисто славянских гидронимов». Это, по-видимому, тоже один из показателей незаселённости этих земель перед миграцией славян.
Словом, новая культура расположилась и затем начала распространяться в тех местах, где когда-то верховодили кельты, готы, гепиды, лангобарды, вандалы, руги и прочие народы, участвовашие в Великом Переселении. И вот действительно: «иных уж нет, а те – далече…»
Кельты-бойи, давшие имя Богемии, сгинули во тьме времён. Гепиды добрались до Дакии, попробовали построить там своё королевство – но солоно им пришлось. Пропали и они из истории. Обиженные всеми и на всех герулы вернулись в лоно своих предков из ясторфской культуры – в Ютландию. Где тоже стёрлись со страниц времени. Лангобарды долго воевали со всеми – по очереди и сразу, добрались до Италии, где ещё дали имя провинции Ломбардия… и тоже растворились в новых народах. Вандалы прошли дальше всех, они прошли до Африки. Потом сделали несколько экспедиций в Италию, разграбили Рим самым вандалистским образом, а через пару поколений сгинули под мечами византийских легионов Велизария.
Готы сделали больше всех. Они ликвидировали Западную Римскую империю и отослали императорские инсигнии в Константинополь, императору римлян восточных. Никто, конечно, не понял тогда историчности этого события – просто готы с примкнувшими к ним ругами решили, что империю им содержать не по карману. А вот своё варварское королевство на италийских и рядом лежащих землях – пожалуйста. Руги, правда, растворятся в нём почти немедленно, оставив на территории нынешних Австрии и Баварии лишь несколько топонимов вроде Ruzaramarcha. Да стойкую традицию называть ругами будущих русов. А готы повоюют ещё с византийцами крепко, когда императору Юстиниану поблазнится восстановить прежнюю Римскую империю. Италию в двадцатилетних войнах оба врага опустошат полностью, так что по-настоящему история Римской Империи будет закрыта именно тогда. Рим станет небольшим провинциальным городком. На Капитолии - наконец-то, радуйтесь, сабины и италики! – завоют волки. Но и готы – остроготы – в этой борьбе свой путь земной окончат.
И на Волыни вельбаркские-черняховские поселения свою жизнь закончат. Как на пути к Дунаю остатки черняховцев стирали анты, так и тут на месте древних готов сели другие люди. Наследники венедов.
Нет, а что ни говори – жаль всё же готов! Большой был народ. Размашистый. По-хорошему великий. Впрочем, и по-плохому. Но… -
- и сотрут, как стирают слезу…
ФАЦИТ: VI век. Венеды и всякие обломки перемешанных гуннами этносов заняли опустевшее после переселения народов и, по сути, мировой войны тогдашнего времени пространство по Южной Польше, Чехии, Волыни и Подолии, образовали пражско-корчакскую культуру. Она начала притягивать население, перемещавшееся из границы лесостепи со степью, где бушевал хаос в результате распада на воюющие друг с другом и со всеми обломки гуннской державы. В результате в пространстве от примерно Житомира до примерно Праги стала развиваться весьма похожая на пеньковскую, но отдельная культурно-историческая общность. Её справедливо связывают с историческими славянами. При этом археологически и генетически пражско-корчакское население в целом вышло из киевской культуры и принадлежало к гаплогруппе R1a1..
